Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

27 января 1964 года у ленинградцев было праздничное настроение - отмечалась двадцатая годовщина снятия блокады. Однако многим пожарным, находившимся в тот день на дежурстве, было не до праздника…

27 января 1964 года у ленинградцев было праздничное настроение - отмечалась двадцатая годовщина снятия блокады. Однако многим пожарным, находившимся в тот день на дежурстве, было не до праздника - как и в будние дни, то здесь, то там вспыхивали пожары, и их надо было тушить. Лезть через окна, ломать, если нужно, двери, выводить ослепших от дыма людей, кому-то вызывать «скорую».

Но это были трудности из разряда привычных. А вот к тому, с чем пришлось столкнуться боевому расчету, выехавшему в 12.45 на тушение 9 квартиры дома № 3 по улице Сестрорецкой, нормальный человек привыкнуть, наверное, не сможет никогда…

Двери оказались заперты, и пожарным пришлось забираться на балкон, а оттуда по раздвижной лестнице в квартиру. Огонь к тому моменту уже успел охватить комнату, но сбить его удалось довольно быстро. А потом командир расчета приказал осмотреть другие помещения - вдруг там остались люди. Пригибаясь пониже к полу - там дым пореже и лучше видно,- двое пожарных двинулись в другую комнату, но через минуту выскочили оттуда как ошпаренные:

Там двое мертвых: женщина и ребенок.
- Задохнулись?
- Нет, там лужи крови…

В этот день дежурным по городу от руководства УООП (ГУВД) был начальник уголовного розыска Николай Смирнов. По тревожному звонку на место происшествия выехал почти весь состав «убойного» отдела во главе с его начальником Вячеславом Зиминым. Дело сразу же было поставлено на особый контроль. Были созданы оперативные группы всех служб УООП Леноблгорисполкомов.

Пожарные еще поливали тлеющие полы и вытаскивали на балкон обгоревшую мебель. Встретивший оперативников пожарный вместо приветствия сразу же сказал:
- Мы, как положено, старались руками ничего не трогать. Но на кухне был включен газ, и я завернул - могло рвануть…

Вторая комната огнем оказалась нетронутой. Но беспорядок был страшный: ящики выдвинуты, вещи разбросаны, мебель перевернута. И всюду кровь, кровь, кровь… На полу, кровати, кресле, входной двери… Кровь и на лице женщины, лежащей у пианино, рядом маленький детский башмачок, чуть дальше - трупик маленького мальчика с глубокой раной на лбу.

Увы, как ни старались огнеборцы ничего не трогать, но пожар и процесс его тушения не лучшее подспорье в работе криминалистов. И первый след, который мог бы вывести на убийц домохозяйки Ларисы Купреевой и ее 2,5-летнего сынишки Георгия - а это был отпечаток ладони на боковой поверхности пианино, не принадлежащий ни убитым, ни мужу Ларисы, ни их друзьям и знакомым, ни пожарным,- был обнаружен только 29 января.

На следующий день под кучей обгоревшего скарба на балконе нашли и первый вещдок: почерневший от копоти топорик с полностью сгоревшим топорищем.

Эксперты провели 200 экспериментальных разрубов при различных положениях лезвия под возможными углами нанесения ударов - на мыле, воске, пластилине, различных породах дерева - и наконец нашли что нужно: следы на костях черепа и на одном из образцов совпали.

Муж Ларисы рассказал, что жили они скромно, жена-домохозяйка сидела дома с ребенком. Ценностей в квартире не было. Кому понадобилось убивать женщину и маленького ребенка? Среди своих знакомых он подозрительных лиц назвать не мог.

Экспертиза также установила, что убийцу женщина впустила сама (дверь не была взломана).
Оперативники перекрыли каналы сбыта, притоны, начали работу с ранее судимыми за убийства и ограбления, профессиональными домушниками, которые могли действовать по наводке знакомых, с первым мужем убитой и его знакомыми. Однако сам убийца попал в число подозреваемых уже к вечеру 27 января. Выйти на него помогла, как говорят оперативники, тотальная «отработка жилмассива».

Несколько соседей показали, что в период с 10.00 до 11.00 слышали из 9 квартиры душераздирающие женские крики и надрывный детский плач. А дворничиха Орлова рассказала о незнакомом высоком, губастом угловатом парне лет пятнадцати-шестнадцати, которого видела на лестничной площадке примерно в это же время. (Раньше дворники были внимательные и добросовестно относились к своей работе.)

Пробив сообщенные приметы по картотекам ранее судимых и находящихся на учете в милиции, оперативники вышли на некоего Аркадия Нейланда, который к своим пятнадцати годам имел уже достаточно богатый послужной список.

О нем было известно следующее.
Аркадий - младший в большой семье: родители, сестра, братья и жена одного из них. Проживал в Ждановском районе.
Двор, похожий на все дворы нашего советского детства. Июньский дождь пахнет мокрой листвой. Пацаны, покуривая на лавочке, провожают нахальным свистом припозднившихся девчонок. Как будто бы и не прошло сорока лет…

Именно здесь жил Аркашка Нейланд по кличка Пышка. Его прозвали так за рыхлую, “бабскую” фигуру и слабовольный характер. В дворовой компании Аркашка был за “шестерку”, его часто били, и он копил в себе злобу. Родную мать и вовсе ненавидел. “Она - ведьма, - отрезал на допросе. - Меня не любит, сдала в интернат, чтобы под ногами не мешался”.

На самом деле Анну Нейланд можно было только пожалеть. Дважды вдова. Первый муж, любимый, желанный, погиб в финскую кампанию. Оставил на руках сына. Анна вышла замуж снова, появился второй ребенок. Но началась Великая Отечественная, и второй супруг пал смертью храбрых.

С питерским работягой Владимиром Владимировичем Нейландом она сошлась скорее от безысходности. Также от безысходности родила погодков: дочь Любашу и сына Аркадия. Муж работал на пивном заводе, редкий вечер приходил домой трезвым. Вешал замки на шкафы с продуктами, чтобы дети не съели лишнего. Жену гонял так, что соседи по коммуналке стучали к ним в стенку. Однако чужой сор из избы соседи не выносили - своего хватало. Им не было никакого дела до Аниных голодных и невоспитанных детей.

От боли и обиды Анна слегла с сердцем, Аркашка тем временем совсем от рук отбился. Он был, пожалуй, самым сложным ее ребенком. Целыми днями пропадал за книгами, записался, наверное, во все окрестные библиотеки, но в школе не успевал, хотя считался не без способностей. “Когда я был маленьким, меня часто бросали дома одного. Однажды я захотел кушать и зажег газ без спичек. Отец вернулся и сильно побил. Я крепко запомнил, что квартира может от этого полыхнуть и когда-нибудь это мне пригодится”, - рассказывал о своем детстве Аркадий на допросах.

Отец Владимир Нейланд о том же случае говорил по-другому: “Избил я его, а Аркашка ушел из дома. Когда вернулся, в мою сторону несколько недель не смотрел. С тех пор я зарекся сына драть. Не пойму я только, в кого он такой злой и скрытный? В нашем роду душегубов не было”.

Тысячи мальчишек, чьи отцы пьют, а издерганные матери не справляются со своими обязанностями, вырастают тем не менее порядочными людьми. Но, видно, в семье Нейланд произошел генетический сбой - Аркадий стремительно превращался в неуправляемого волчонка.

До убийства на Сестрорецкой оставалось еще целых 10 лет. Еще можно было остановить парня, увести в другую сторону, выправить, как росток кривого дерева… Но до мальчишки никому не было никакого дела.

“Воровать я начал с четырех, курить - с шести, в семь меня поставили на учет в детскую комнату милиции, - рассказывал Аркадий. - Я мечтал вырасти и поступить работать на почту, чтобы красть денежные переводы. На эти деньги я бы ездил путешествовать…”

По ночам нервный Аркашка писался в постель. В 12 лет измученная мать сдала его в интернат. Там про энурез проведали, и Аркадий сразу стал изгоем среди сверстников. Но выгнали его не за это, а за воровство.

Вот какую характеристику ему дали в школе-интернате № 67 города Пушкина: «…показал себя как плохо обучаемый ученик, хотя был не глупым и способным ребенком… часто прогуливал. Учащиеся не любили его и избивали. Он не раз был уличен в кражах у учеников интерната денег и вещей».

В 13 лет он впервые убежал в Москву. Хотел найти родную тетку и встретить у нее Новый год, а затем рвануть на Дальний Восток исследователем. Его поймали и вернули домой.
Год спустя он совершил новый побег. Ему было уже 14.

“Когда Аркашку в Москве снова отловили, я не хотел его обратно забирать, - рассказывал Владимир Нейланд. - А мне милиционеры отвечают: “Куда мы его денем? Он еще ничего не совершил”.

В это время за душой Аркадия Нейланда уже было два ограбления в цехе завода “Ленпищмаш”, несколько случаев хулиганства - приставал к девушкам, избил кастетом прохожих на улице, квартирные кражи…

Все эти «подвиги» заставили прокуратуру Ждановского района возбудить против Аркадия Нейланда уголовное дело. Однако он поплакался, «раскаялся», и с учетом его возраста дело было прекращено…

24 января 1964 года Нейланд со своим приятелем Кубаревым под предлогом сбора макулатуры обзванивали квартиры в одном из подъездов дома №3 по Сестрорецкой улице. Убедившись, что в одной из них нет никого из жильцов, подобрали ключи, и наскоро связали в узлы вещи, показавшиеся им наиболее ценными. Однако когда они вышли на улицу, дворник при виде незнакомых подростков с узлами подняла тревогу. Начинающие «домушники» были задержаны прохожими.

Допрашивали их в прокуратуре Ждановского района. По явному недосмотру помощника прокурора, который на время допроса Кубарева отослал Неймана в коридор, последнему удалось беспрепятственно покинуть здание прокуратуры.
До совершения кровавого злодеяния, всколыхнувшего город, оставалось три дня.

Как только появилась информация о Нейланде, группа сразу активизировала свою работу, так как совпали приметы молодого человека, которого опознала дворничиха.

Впрочем, таких «трудных подростков» в Ленинграде хватало всегда. Но наряду с показаниями дворничихи Орловой существовали и еще обстоятельства, способствовавшие присвоению Аркадию Нейланду статуса главного подозреваемого.

Во-первых, 27 января из квартиры Нейландов пропал туристический топорик с девятисантиметровым лезвием. Во-вторых, за три дня до убийства Аркадий Нейланд вместе со своим приятелем Кубаревым уже задерживался возле того самого дома № 3 по Сестрорецкой улице за кражу из 7 квартиры. Они проникли туда методом подбора ключей, похватали первое попавшееся под руку, запихнули в висевшую в коридоре хозяйственную сумку и… нарвались возле подъезда на хозяйку квартиры, узнавшую свою сумку в руках у подростков и поднявшую по этому поводу крик.

Обоих тогда доставили в Ждановскую рай прокуратуру, возбудили уголовное дело… Но Нейланду по недосмотру следователя каким-то чудом удалось оттуда сбежать. А перед побегом он поведал Кубареву о своей заветной мечте: «взять» одну из богатых квартир, которых в Ленинграде хватает, поджечь ее, чтобы уничтожить все следы, и махнуть на Кавказ - море, горы, солнце, фрукты разные…

Осталось неясным, почему Нейланд решил, что выбранная им квартира принадлежит к зажиточным. Но, тем не менее, «пасти» ее они начали давно. За три дня до убийства они с Аркадием собирали макулатуру по квартирам. Но на самом деле приглядывались, куда потом можно нагрянуть. Дверь одной из квартир им открыла красивая женщина. Нейланда привлекли ее золотой зуб и цветной телевизор в комнате.

Да это, пожалуй, и все из ценностей, которые были в квартире. Но поднаторевший в криминальных делах Ней- ланд успел заметить отсутствие хозяина в рабочее время - только женщина и маленький ребенок, выехавший в коридор на трехколесном велосипедике. Женщина, на свою беду, еще сказала тогда: «Уезжай в комнату, Гриша,- вечно ты не слушаешься, пока отец на работе».

…Из Москвы сильно давили на угрозыск. И тогда руководство ленинградской милиции, весь личный состав которой и так уже был поголовно поднят на ноги, пошло на беспрецедентный по тем временам поступок - добилось, чтобы фотографию Нейланда с соответствующим сопроводительным текстом показали по всесоюзному телевидению. По всей стране было разослано подробнейшее описание его примет, в Москву и Тбилиси срочно вылетели питерские опергруппы.

Единственным подростком, приговоренным к высшей мере наказания в СССР, был 15-летний Аркадий Нейланд, который рос в неблагополучной семье в Ленинграде. Аркадий родился в 1949 году в рабочей семье, мать его была санитаркой в больнице, отец работал слесарем. С самого детства мальчик не доедал и терпел побои от матери и отчима. В 7 лет впервые сбежал из дома, оказавшись на учете в детской комнате милиции. В 12-летнем возрасте попал в интернат, вскоре сбежал и оттуда, после чего стал на преступный путь.

В 1963-м году работал на предприятии «Ленпищмаш». Неоднократно попадал в милицию за кражи и хулиганство. Сбежав из-под стражи, решил отомстить милиционерам, совершив страшное преступление, а заодно и раздобыть денег, чтобы уехать в Сухуми и начать там новую жизнь. 27 января 1964-го года, вооружившись топором, Нейланд отправился на поиски «богатой квартиры». В доме №3 по Сестрорецкой улице он выбрал 9-ю квартиру, входная дверь которой была обита кожей. Представившись работником почты, он оказался в квартире 37-летней Ларисы Купреевой, которая здесь была со своим 3-летним сыном. Нейланд закрыл входную дверь и начал бить женщину топором, включенное им на всю громкость радио заглушало крики жертвы. Расправившись с матерью, подросток хладнокровно убил ее сына.

Потом он съел еду, найденную в квартире, украл деньги и фотоаппарат, на который сделал несколько фото убитой женщины. Чтобы скрыть следы преступления поджег деревянный пол и включил на кухне газ. Однако вовремя прибывшие пожарные быстро все потушили. Прибывшая милиция обнаружила орудие убийства и отпечатки Нейланда.

Свидетели сказали, что видели подростка. 30 января Аркадия Нейланда задержали в Сухуми. Он сразу признался во всем содеянном и рассказал, как убил жертв. Жалел только убитого им ребенка и думал, что все ему сойдет с рук потому, что он еще несовершеннолетний.

23 марта 1964 года решением суда Нейланд был приговорен к расстрелу, что противоречило закону РСФСР, согласно которому высшая мера наказания применялась только в отношении лиц в возрасте от 18 до 60 лет. Многие одобрили подобное решение, но интеллигенция осуждала нарушение законодательства. Не смотря на различные просьбы о смягчении приговора, 11 августа 1964 года приговор был приведен в исполнение.

Единственным подростком, приговоренным к высшей мере наказания в СССР, был 15-летний Аркадий Нейланд, который рос в неблагополучной семье в Ленинграде. Аркадий родился в 1949 году в рабочей семье, мать его была санитаркой в больнице отец работал слесарем. С самого детства мальчик не доедал и терпел побои от матери и отчима. В 7 лет впервые сбежал из дома, оказавшись на учете в детской комнате милиции. В 12-летнем возрасте попал в интернат, вскоре сбежал и оттуда, после чего стал на преступный путь.

В 1963-м году работал на предприятии «Ленпищмаш». Неоднократно попадал в милицию за кражи и хулиганство. Сбежав из-под стражи, решил отомстить милиционерам, совершив страшное преступление, а заодно и раздобыть денег, чтобы уехать в Сухуми и начать там новую жизнь. 27 января 1964-го года, вооружившись топором, Нейланд отправился на поиски «богатой квартиры». В доме №3 по Сестрорецкой улице он выбрал 9-ю квартиру, входная дверь которой была обита кожей. Представившись работником почты, он оказался в квартире 37-летней Ларисы Купреевой, которая здесь была со своим 3-летним сыном. Нейланд закрыл входную дверь и начал бить женщину топором, включенное им на всю громкость радио заглушало крики жертвы. Расправившись с матерью, подросток хладнокровно убил ее сына.

Потом он съел еду, найденную в квартире, украл деньги и фотоаппарат, на который сделал несколько фото убитой женщины. Чтобы скрыть следы преступления поджег деревянный пол и включил на кухне газ. Однако вовремя прибывшие пожарные быстро все потушили. Прибывшая милиция обнаружила орудие убийства и отпечатки Нейланда

Свидетели сказали, что видели подростка. 30 января Аркадия Нейланда задержали в Сухуми. Он сразу признался во всем содеянном и рассказал, как убил жертв. Жалел только убитого им ребенка и думал, что все ему сойдет с рук потому, что он еще несовершеннолетний.

23 марта 1964 года решением суда Нейланд был приговорен к расстрелу, что противоречило закону РСФСР, согласно которому высшая мера наказания применялась только в отношении лиц в возрасте от 18 до 60 лет. Многие одобрили подобное решение, но интеллигенция осуждала нарушение законодательства Не смотря на различные просьбы о смягчении приговора, 11 августа 1964 года приговор был приведен в исполнение.

Единственным подростком, приговоренным к высшей мере наказания в СССР, был 15-летний Аркадий Нейланд

Единственным подростком, приговоренным к высшей мере наказания в СССР, был 15-летний Аркадий Нейланд, который рос в неблагополучной семье в Ленинграде. Аркадий родился в 1949 году в рабочей семье, мать его была санитаркой в больнице, отец работал слесарем. С самого детства мальчик не доедал и терпел побои от матери и отчима. В 7 лет впервые сбежал из дома, оказавшись на учете в детской комнате милиции. В 12-летнем возрасте попал в интернат, вскоре сбежал и оттуда, после чего стал на преступный путь.

В 1963-м году работал на предприятии «Ленпищмаш». Неоднократно попадал в милицию за кражи и хулиганство. Сбежав из-под стражи, решил отомстить милиционерам, совершив страшное преступление, а заодно и раздобыть денег, чтобы уехать в Сухуми и начать там новую жизнь. 27 января 1964-го года, вооружившись топором, Нейланд отправился на поиски «богатой квартиры». В доме №3 по Сестрорецкой улице он выбрал 9-ю квартиру, входная дверь которой была обита кожей. Представившись работником почты, он оказался в квартире 37-летней Ларисы Купреевой, которая здесь была со своим 3-летним сыном. Нейланд закрыл входную дверь и начал бить женщину топором, включенное им на всю громкость радио заглушало крики жертвы. Расправившись с матерью, подросток хладнокровно убил ее сына.

Потом он съел еду, найденную в квартире, украл деньги и фотоаппарат, на который сделал несколько фото убитой женщины. Чтобы скрыть следы преступления поджег деревянный пол и включил на кухне газ. Однако вовремя прибывшие пожарные быстро все потушили. Прибывшая милиция обнаружила орудие убийства и отпечатки Нейланда.

Свидетели сказали, что видели подростка. 30 января Аркадия Нейланда задержали в Сухуми. Он сразу признался во всем содеянном и рассказал, как убил жертв. Жалел только убитого им ребенка и думал, что все ему сойдет с рук потому, что он еще несовершеннолетний.

23 марта 1964 года решением суда Нейланд был приговорен к расстрелу, что противоречило закону РСФСР, согласно которому высшая мера наказания применялась только в отношении лиц в возрасте от 18 до 60 лет. Многие одобрили подобное решение, но интеллигенция осуждала нарушение законодательства. Не смотря на различные просьбы о смягчении приговора, 11 августа 1964 года приговор был приведен в исполнение.

Во время последнего задержания в голову Нейланда пришла мысль, что в следующий раз нужно ограбить и убить, чтобы не было свидетелей преступления. Возвращаясь в ту же квартиру на Сестрорецкой улице 27 января 1964 года, Аркадий вооружился туристическим топориком. Он знал, что в квартире проживает женщина с ребенком, а значит, справиться с ними будет несложно. Основной расчет преступника был на то, что даже если его задержат - к малолетним не применяют смертную казнь, а значит, максимум, что ему светит – тюрьма.

Для того, чтобы его пустили в квартиру, он решил представиться почтальоном. Когда хозяйка – Лариса Купреева открыла дверь - он сразу же набросился на нее. Женщина начала отчаянную борьбу не только за свою жизнь, но и жизнь своего ребенка, но преступник с топором был сильнее. После убийства женщины, он хладнокровно расправился и с ребенком, после чего без зазрения совести поел на кухне. Чтобы скрыть следи преступления он поджог квартиру, но благодаря оперативной работе пожарных и бдительности соседей пожар был вовремя потушен. На месте преступления оперативным сотрудникам удалось найти отпечатки пальцев, которые и стали главным аргументом в суде.