Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Вот уже семь долгих лет меня терзает вопрос, на который как ни старалась, не смогла найти рациональный ответ. А может логическое объяснение есть, просто хочется верить в маленькое чудо, которое мягким, свернувшимся "калачиком" котенком греет душу.
Было это в мои лихие студенческие годы. Наверное у каждой мало-мальски симпатичной девченки били ухажеры, которые оббивали пороги, а в ответ получали снисходительное разрешение поцеловать ручку объекту своих воздыханий. Вот и за мной полтора года ухаживал местный (на учебу я приехала из другого города)озорной мальчуган. Он любил, красиво ухаживал, решал мои "проблемы" с назойливыми поклонниками. К слову сказать, в своем микрорайоне он имел большой авторитет и я могла в любое время суток пройтись с высоко поднятой головой, не боясь хулиганов. Короче, вертела им как сама хотела, а иногда была через чур заносчивой и грубоватой.
Однажды случилась с ним беда. Не взирая на свой авторитет, получил он очень сильно по голове в своем же районе и попал в больницу. Я проведала, пожелала скорейшего выздоровления, сказала,что команды болеть не давала и харош валятся на койке, он мне нужен здоровый и веселый. Выйдя за территорию лечебного заведения, что-то кольнуло в моем сердечке и я решила из жалости написать ему сообщение с текстом:"Я тебя люблю". Но потом мне это показалось уж очень кощунственным и фальшивым. СМСка так и осталась в черновиках.
На другой день его не стало...Как часто бывает в подобных ситуациях, первым делом в голову лезут какие-то левые назойливые мысли. Как ты посмел? А как же я? А мне что теперь делать? А кто за меня заступится? Потом похороны, какой-то чужой и на себя не похожий ОН в гробу, прощальный поцелуй в холодный лоб, и я, с широко открытыми от недоумения глазами. Мы же вчера разговаривали. Он был в сознании. Что за бред вообще?
В эту ночь я не спала. Все сидела и по привычке набирала его номер, а в ответ сухой компьютерный голос:" Абонент вне зоны действия сети..." А потом я наткнулась на СМСку, так и не отправленную ЕМУ. Бывает, что мы так долго сомневаемся: сказать - не сказать, люблю - не люблю. Да ладно, впереди еще вся жизнь. Мне 23, ему 26. Успею. Не успела. Рука машинально нажала на кнопку "Отправить". Куда отправить? В никуда? В этот момент по телу пробежали мурашки, как будто током пронизало все мое ество. На экране мобильного поочередно высветилось:" Сообщение отправлено" и " Сообщение доставлено".(но не может же сообщение быть доставлено на выключенный телефон, НИКОГДА мне не приходил отчет о доставке, пока не появлялась связь с абонентом.Иногда, если в течении трех дней связь так и не появлялась, то приходил отчет о не доставленном сообщении). Не долго думая, я позвонила оператору и получила подтверждение того, что сообщение доставлено адресату. А еще через пару минут я связалась с его сестренкой объяснить, что случайно отправила СМСку и если это она включила телефон, то пусть не удивляется. На что получила исчерпывающий ответ, что телефон лежит отключенный в коробке с ЕГО вещами, а СИМ-карту они положили в нагрудный карман пиджака, который был на покойном.
Так хочется от всего сердца верить, что это не сбой системы моб. связи. Все эти семь лет так сильно хочется верить, что сообщение доставлено по адресу.
Спешите сказать любимым, что они любимы...

Мобильный телефон, как доступное средство связи, конечно, незаменим. Но наряду с многочисленными удобствами в криминальной хронике он занимает первую строчку объектов преступного посягательства. А с недавних пор и сам превратился в однорукого бандита, способного оставить своего владельца без штанов.

ИГРА С ТЕЛЕВИЗОРОМ

Являясь пользователем услуг сотовой связи МТС, Игорь Викторович Сергеев по просьбе семидесятилетней мамы, живущей в другом городе, оставил ей свой мобильный телефон, а себе купил новый. Раз в неделю они созванивались, обменивались новостями, говорили о здоровье, которым, как известно, пожилые люди не блещут. И вдруг мамин телефон замолчал!

«Может, сломался? Техника - дело хрупкое, - терзался в догадках Игорь Викторович. - Или, хуже того, грабители отобрали? Времена нынче такие, что по вечерам старикам лучше на улицу нос не высовывать. За сумку с продуктами убьют и фамилию не спросят».

Нехорошие предчувствия подтвердились. Мама рассказала, что телефон у нее заблокирован. Сидя вечером возле телевизора, она попала на какую-то телевикторину и поддалась искушению позвонить на передачу. Слишком уж простым был вопрос, на который следовало ответить. За правильный ответ обещали неслыханные деньги, считай, ее полугодовую пенсию!

Первая попытка дозвониться оказалась неудачной. «В этот раз у вас не получилось, звоните еще раз», - равнодушным металлическим голосом произнес автоответчик. Последние слова ввели пожилого человека в заблуждение. Мама Игоря подумала, что просто не дозвонилась до четырехзначного номера, что был указан в углу экрана.

Старый что малый. Она набирала заветный номер и, находясь под гипнозом слов «звоните еще раз», повторяла попытку за попыткой.

Пожилая женщина понимала, что при дозвоне до нужного номера деньги у нее на счете давно бы закончились и телефон замолчал бы. Подобное уже случалось, когда она хотела позвонить сыну. Электронный автоответчик сообщал, что сделать это невозможно из-за недостаточности средств - и тогда она шла в ближайший салон-магазин МТС и пополняла счет. Утром у нее на телефоне было 70 рублей, а каждая минута звонка на телевикторину стоит один доллар плюс НДС. При таком раскладе ей хватило бы денег на три звонка, не более. А она звонила и звонила - и телефон не отключался.

Неужели вы не знаете ответа на этот простой вопрос?! - подзадоривала девушка с телеэкрана. - Звоните скорее - и десять тысяч рублей ваши! У нас есть звонки? - спрашивала она режиссера программы.

Звонков не было. Странно, но до конца программы так никто и не дозвонился.

А утром ее телефон был заблокирован, и, чтобы позвонить сыну, мама Игоря сменила SIM-карту.

ЧЕРНАЯ МЕТКА

А через три недели Игорь Викторович получил заказное письмо из Ярославского филиала МТС.

«Уважаемый абонент! - говорилось в нем. - Сообщаем вам, что по заключенному договору вы имеете задолженность за оказанные ОАО «МТС» услуги. Задолженность составляет -975.6941 руб.

Обращаем ваше внимание, что факт непогашения задолженности в указанный срок отрицательно скажется на вашей кредитной истории и может стать причиной отказа в получении кредитных ресурсов в сторонних организациях».

От увиденной суммы у Игоря Викторовича перехватило дыхание! Неужели 975 тысяч рублей?! Со лба посыпались холодные градины пота. Откуда? Как можно?

Когда Сергеев прибежал в ближайший салон МТС, чтобы разобраться в ситуации, то сразу понял, что он не единственный получатель «черной метки» отдела кредитного контроля Ярославского филиала МТС. Абоненты заблокированных телефонов выстроились в очередь - и это неудивительно, ведь на его конверте стояла цифра 75!

Но одно дело, если ты сам осознанно проговорил все деньги, что лежали на твоем счете, и совсем другое, когда тебе их навязали взять в долг, даже если ты об этом никого не просил. Когда он передавал свой телефон матери, ему и в голову не могло прийти, что по нему можно звонить при нулевом балансе! По крайней мере, в «Правилах предоставления услуг сотовой радиотелефонной связи ДЖИНС», который он получил, подписывая договор с МТС, такого не было.

К счастью Игоря Викторовича, выяснилось, что

«-975.6941 руб.» означает не 975 тысяч, а 975 рублей. До гипертонического криза дело не дошло. Но все равно сумма была немаленькая, и обиднее всего - непонятно за что!

Погасив долг, Сергеев попросил сделать распечатку разговоров за указанный период. Выяснилось, что с его телефона было сделано 32 звонка на голосовой портал полифонии-0773. Длительность звонков по 13 - 14 секунд, но за каждый снималось по 29 рублей 41 копейке плюс 18 процентов НДС - всего по 33 рубля 52 копейки. Хотя если допустить, что цена звонка 1 у. е. плюс НДС, то откуда такой завышенный курс доллара?

После всего что произошло, я хочу расторгнуть договор, - заявил Игорь Викторович сотруднице компании МТС, принимавшей платежи.

Зачем расторгать? - удивилась девушка. - Если хотите, мы просто заблокируем SIM-карту вашего телефона.

Но Сергеев настоял на своем. Не раздумывая, Игорь Викторович подписал бумагу.

ЛОХОТРОН ПРИШЕЛ

В НАШ ДОМ

Какое-то десятилетие назад мы могли стать жертвой лохотронщиков разве что где-нибудь на улице, у колхозного рынка или железнодорожного вокзала. Доверчивых граждан заманивали принять участие в беспроигрышной лотерее или призовой акции новой торговой точки.

Нечто подобное теперь пришло прямо в наш дом посредством так называемых викторин, регулярно проводимых на телеканалах РЕН-ТВ, ТВ-3 и ТНТ.

И это ужасно, потому что многие из тех, с кем мне довелось говорить, уже стали жертвами четырехзначных телефонных номеров. У кого-то приличную сумму назвонили их престарелые родители, кто-то стал финансовой жертвой своих малолетних детей или знакомых, кому они за ненадобностью отдали свой мобильный телефон вместе с SIM-картой. Явление приняло массовый характер.

Выходит, что между продюсерами телевикторины и провайдерами сотовой связи существует определенная договоренность, по которой значительная часть доходов оседает в кармане оператора мобильной связи. И ради этих дополнительных денег МТС жертвует своими абонентами, ставя их на счетчик!

Система телелохотрона работает без сбоев. Телезритель звонит по указанному номеру 0773. Звонок переадресовывается на компьютер с генерацией случайного отбора. Автоответчик просит подождать. Одновременно на номер 0773 звонят до 5 тысяч абонентов сотовой связи. Компьютер разбивает всех звонящих на группы по 100 человек. Случайным образом он отбирает из каждой сотни по одному счастливчику и формирует из них еще одну группу. Опять же случайным образом компьютер отбирает из последней группы лишь . Именно его звонок и переадресовывается обратно на указанный номер.

Все остальные, в том числе и бедная мама Игоря Викторовича, в это время не имеют никаких шансов до-звониться до указанного номера 0773, чтобы сказать свой правильный ответ. Если, к примеру, одновременно звонили 5 тысяч абонентов, то шансы пробраться к обещанным 10 тысячам рублей 1:5000. Но при этом со счетов остальных 4999 абонентов в конце месяца в пользу провайдера списывается по 33 рубля 52 копейки за звонок, что в общей сложности составляет 167 тысяч 566 рублей!

А учитывая, что мама Игоря Сергеева иной раз делала два звонка в минуту, то в среднем набегает более 200 тысяч рублей в минуту. Или от 3 до 6 миллионов рублей за полчаса телепередачи! При таких сверхдоходах можно и победителю вручить 10 тысяч рублей, и с оператором рассчитаться по полной программе.

ОПЕРАТОР ИМЕЕТ ПРАВО. А МЫ?

Игорь Викторович Сергеев не имеет претензий к организаторам телевикторины. Там все ясно и понятно. Хочешь - играй, хочешь - не играй, дело добровольное.

Но он никак не может понять: зачем МТС предоставляла соединение при нулевом балансе? Ради эксперимента попробуйте позвонить кому-нибудь, когда на телефоне нет ни копейки - напрасный труд, если это, конечно, не четырехзначный номер.

Считая, что с ним поступили незаконно, Игорь Викторович написал письмо директору филиала ОАО «МТС» в Ярославле Алексею Григорьевичу Сальве. «Согласно ст. 5.2 правил предоставления услуг сотовой связи абонент обязан осуществлять предоплату услуг путем внесения авансовых платежей, - аргументировал он свои доводы. - И, следовательно, в соответствии со ст. 7.2. право требования о предоставлении услуг, приобретенное абонентом в результате совершения авансовых платежей, прекращается (остаток на лицевом счете становится равным «0»).

О том, что абоненту предоставляются услуги связи при нулевом балансе, в правилах не говорится! Таким образом, нарушается ст. 12.1 федерального закона «О защите прав потребителей», предусматривающая ответственность исполнителя за ненадлежащую информацию об услуге.

Через три недели пришел ответ из филиала ОАО «МТС» в Рязани (?):

«Уважаемый Игорь Викторович!

Рассмотрев вашу претензию, компания ОАО «Мобильные ТелеСистемы» сообщает следующее.

Факт пользования услугами сервиса «Деньги на проводе» (исходящий вызов на номер 0773) 25.02.2007 отражен не только в детализированном отчете по вашему лицевому счету, но и подтверждается заключением технических специалистов компании ООО «Шемрок Геймз», которая отвечает перед ОАО «МТС» и абонентами компании за предоставление услуг по номеру 0773.

Голосовая услуга «Деньги на проводе» позволяет абоненту принять участие в викторине, которая проводится на телеканале ТНТ. Согласно условиям предоставления сервиса для участия в викторине необходимо совершить вызов на короткий номер 0773 и зарегистрироваться в качестве участника…

Стоимость исходящих вызовов на номер 0773 - 33,53 руб. с НДС (тарификация поминутная). Пользование услугами по указанному номеру предусматривает бесплатный 10 сек. порог, в течение которого звучит приветствие системы и предупреждение о том, что данная услуга является платной…

В соответствии с п.12.2 правил оператор вправе ограничить объем предоставленных услуг или полностью приостановить предоставление услуг абоненту при поступлении в АСР оператора информации об отсутствии на лицевом счете абонента положительного остатка. Таким образом, приостановление обслуживания абонентского номера при нулевом балансе или при небольшой задолженности является правом, но не обязанностью оператора».

Получается какой-то двойной стандарт, - говорит Игорь Викторович. - Если звонишь на обычный номер, то при нулевом балансе оператор сразу блокирует телефон, если же звонишь на четырехзначный, то звони сколько угодно. Странно!

И хотя в имеющихся на руках у Сергеева правилах 12-й пункт звучит совершенно иначе, не лучше ли вместо использования юридических уловок честно прописать там не только права, но и обязанности оператора?

ПО-РОССИЙСКИ

После падения финансовых пирамид, МММ, ГКО и прочих улучшить свое финансовое положение, видимо, решили и компании сотовой связи, предоставляя человеку возможность звонить на разные телевикторины, когда на абонентском счете у него нет ни копейки денег.

Трудно представить, чтобы кто-нибудь из россиян заранее положил на свой лицевой счет в компанию сотовой связи миллион рублей, обычно все ограничивается 100 - 200 рублями. А вот предоставить им этот самый миллион в кредит со стороны оператора, оказывается, в порядке вещей. В итоге страдают не какие-нибудь олигархи, а самые простые граждане.

Кто-то подарил свой мобильный телефон престарелым родителям, кто-то купил его малолетним детям, кто-то просто выбросил SIM-карту, а в конечном итоге расплачиваться приходится тому, на кого оформлен договор о предоставлении услуг сотовой радиосвязи. Не слишком ли жестоко?

В прессе уже сообщалось, как 69-летняя Ольга Григорьевна Чуринова, чтобы поддержать на телепроекте свою любимую пару Ягудин - Пушкина, так часто звонила на заветный телевизионный номер, что в конце прошлого года получила счет за телефонные переговоры на 96939 рублей. Теперь московская пенсионерка лежит в больнице с диагнозом «острая сердечная недостаточность». Чтобы погасить долг, на протяжении ближайших трех лет поклонница Ягудина обязана выкладывать из своей пенсии по 2692 рубля!

А сколько престарелых жертв ненавязчивой полифонии из-за этого досрочно отправилось на тот свет - никто не подсчитывал! Получив «черную метку» из компании сотовой связи, люди вынуждены жить впроголодь, продавать движимое и недвижимое имущество ради того, чтобы не пополнить черный список неблагонадежных заемщиков. А все из-за того, что кто-то просто решил погреть на них руки.

Кто дал право компании сотовой связи «МТС» предоставлять свои услуги в кредит? - задается сегодня вопросом Игорь Викторович Сергеев. - Судя по их ответу, если оператор не обязан отключать связь при нулевом балансе, то пусть берет на себя и все вызванные его последующими действиями расходы, а не сваливает их на абонента.

В этом есть здравая мысль. Хочется надеяться, что областная прокуратура заинтересуется подобной практикой. В противном случае Игорь Викторович Сергеев намерен обратиться к президенту страны Владимиру Владимировичу Путину как к гаранту Конституции Российской Федерации. В конце концов, сколько можно его верноподданным терпеть произвол ОАО «МТС» и других операторов сотовой связи?

P.S. Имя и фамилия главного героя публикации по его просьбе изменены.

- Вернуть бы тех, кого забрали небеса. - Я сегодня прямо при параде весь. С окончанием девяти классов, мелочь. - Вернуть бы тех, кто был безумно дорог. - Целоваться будем или мне еще подождать? - Чтобы хоть раз услышать близких голоса… А не иллюзии… - Я обещаю, что подарю тебе золотую книгу! Ты мне веришь? Найду и подарю. - Что превратились в порох… - Скорее! Беги за мной, солнце уже садится. И так мы бежим. Бежим с ним, взявшись за руки, по огромному кукурузному полю. Мои маленькие ноги путаются в огромных стеблях, я трижды спотыкаюсь. Он злится, но не перестает тянуть меня за собой. Выбежав на дорогу, мы останавливаемся прямо посередине, замирая, смотрим на то, как иссиня-черные тучи закрывают алое солнце. Смотрим, как последние лучи прячутся за горизонт. Поднимается ветер, который сносит мою розовую шляпку. - Как так?! - вскрикиваю я тогда, размахивая худенькими ручками. - Вот обида, - цокает он, провожая взглядом шляпку, - в кукурузе ее не оставила, а ветер унес. Дую губы, смотря на него. Он высокий, темноволосый, кудрявый, наклоняется и, обнимая меня за узкие плечи, чмокает в губы: - Гном, - ожидаю в тот момент настоящего, взрослого поцелуя, но он обламывает совершенно все. Слышу шум мотора, раскрываю глаза. - Подвезите нас! - подбегает к остановившемуся ПАЗику, втаскивая меня внутрь. - Как вы поздно, ребята, я вот прямиком до Казинки*, вы со мной? - Конечно, дядя, - Алексей кидает ему мелочь. Проезд тогда стоил шесть рублей. Водители были добрее. Солнце - ярче. Дети - радостнее. Взрослые - трудолюбивее. Мы… Мы - тогда еще вместе. Мотор старого автобуса гудит громко. Кладу голову парню на колени, закрывая глаза, засыпая под его тихое мурлыкание и легкую тряску от неровной дороги. Руки как всегда холодные, но такие родные. - Пора вставать. Слышишь? Машу рукой, отталкивая его. - Эй! Просыпайтесь! Осознаю, что голос не его. Морщусь. Внутри все то, что было согрето июльским теплым днем, покрывается тонкой корочкой декабрьского льда. Этот теплый комочек, оставшийся внутри колючего морозного шара, с гулом падает вниз и разбивается. Разбивается так же тихо и больно, как и все мои мечты о счастливой жизни. - Девушка, конечная. Приехали, просыпайтесь. Голос у проводницы мягкий, но от осознания реальности мне становится хуже. В шестнадцать я могла бы схватить подушку, обнять ее, затем укутаться в одеяло, заплакать, кусая руку до крови. Все, чтобы в этой боли, темноте и в этом страхе заснуть, а во сне очутиться рядом с ним. Но в двадцать это как-то глупо. Собираю длинные рыжие волосы в хвост, поправляю смятые края черной длинной юбки, накидываю кожаную куртку и, волоча за собой чемодан на колесиках, выползаю из вагона. На улице пасмурно, немного капает дождь. Съеживаюсь, закрываясь воротом куртки. Ветер срывает тонкую резинку с волос, растрепывая их еще сильнее. Так я, маленькая, заспанная, лохматая, с синяками под глазами, в очках с толстенными линзами, ползу до остановки, чтобы поехать в маленький бабушкин домик в той самой Казинке. Так случается, что каждый раз, на праздники, я еду в эту область, в Богом забытое место. Туда, где прошло мое детство. Тут из более-менее работающих мест остались только церковь, пара палаток с продуктами и школа. Эта зима нехолодная. Снега нет, вместо него идет дождь. Странно, на улице конец декабря… Собственно, после смерти Алексея моя жизнь стала такой же, как и погода сегодня: серая, мрачная, холодная, со слезами вместо радости. С дождём вместо снега. Часто, когда едешь в Казинку, то после моста идет остановка с забавным названием «Новая Жизнь». Хотя новым там ничем не пахнет, только рухляди в этом месте больше. Я бы сорвалась в это место, если бы оно и правда помогало начать новую жизнь. Вокруг десятки людей. Толпятся, говорят о своем. В наушниках играет фортепиано. После смерти Алексея я уже не сажусь за клавиши. Старый рояль стоит в сарае бабушкиного дома. Мать часто бранится, что его уже доедают мыши, крысы и прочие твари, которые готовы проглотить, по их мнению, ненужные вещи. - Как-то давно, - говорила мне моя бабушка, еще тогда живая, - я поняла, что не смогу жить без твоего деда, который погиб на войне. - И что же ты сделала? - спрашивала у нее шестилетняя я. - Я позвонила вот по этому номеру. Прямо набрала и позвонила, - она протягивала мне маленький клочок тетрадного листа, где ее старая, трясущаяся рука записала набор чисел. - А где восьмерка? Код? Или это в другую страну звонок? Она рассмеялась: - На том конце мне ответил твой покойный дедушка. Я, онемев, слушала историю о том, как бабушка звонила на тот свет деду. - Так не бывает! - и тогда я в это не верила. Со временем, честно сказать, даже забыла, что у меня в комнате, в книжке советской печати «Десять тысяч лье под водой», хранится этот самый клочок бумаги. - Бывает. Но помни, по этому номеру позвонить можно только однажды. И звони искренне, иначе ничего не получится. Моя «искренность» звонит уже три года по этому номеру. Только в ответ голос девушки: «Набранный вами номер…» - Танечка! - мама встречает меня тепло, обнимая прямо с порога. - Какая худенькая! Я захожу в маленький дом, в котором пахнет сыростью, прохладой и наваристым борщом. - Раздевайся, я блины печь сейчас буду. Уставившись в пузатый телевизор, в спальне лежит отец. Здороваюсь с ним, прячась в своей маленькой комнате. Быстро трясу ту самую книгу. Листочек вылетает тут же. Со временем цифры начинают исчезать. Но у меня нет желания ни обвести их, ни переписать заветный номер в свой мобильный. Куртка летит на кровать, ищу кофту с длинными рукавами. Внезапно входит мама, охает: - Таня! Отец ругается, спрашивает, что случилось. Я понимаю, почему она удивлена: - Таня! Кто с тобой это сделал? Мать хватает меня за руку, сжимая ее. Мои руки от самых запястий до локтей изрезаны. Вчерашний шрам, что я нанесла перед поездкой, немного кровоточит. - Кто сделал? Она поднимает подол юбки, я пытаюсь вырваться. Ноги у меня тоже изрезаны. - Я. Мать хватается за сердце. Забираюсь на кровать, прикрываясь одеялом. Не всхлипываю, просто смотрю в плохо выкрашенный пол. - Таня… Ты… Что? Мать хватает чемодан, сумку, трясет их. Из второй высыпаются сигареты. - Ты куришь? Она размахивает руками, задевая фотографию на письменном столе. Та громко падает на пол, стекло разбивается. - Мама! Уйди! - толкаю ее, подлетая к фотографии. Там мы с Лешкой на речке. - Уйди! Я тебя умоляю! - и тут этот шарик, который разбился внутри меня сегодня в поезде, начинает резать мои внутренности осколками. Вот они проходят по мышцам, по венам, суставам, сердцу, легким, желудку. Они режут все внутри. Падаю на пол, заливаясь слезами. Волосы липнут к щекам. Осколки режут все сильнее. Воспоминания, как соленая вода, обжигают раны внутри. Агония. Страх. Хватаю осколок стекла с пола, начиная наносить новый надрез на руке. - Ты что? Доченька, хватит! - мать пытается перехватить мои руки. В комнату вбегает отец, вырывает стекло. Горячо… Щека… - С ума сошла? Больно… По лицу. Это отрезвляет. Пощечина хлесткая. Так мы все втроем сидим на полу. Моя юбка порвана, очки съехали, волосы прилипли к лицу. Ладонь упирается в стекла. И эта боль тоже отрезвляет. Окровавленной рукой хватаюсь за простыню, пачкая ее. Заползаю на кровать, проваливаясь в темноту. Я молю все, что только можно молить, что это сон, от которого я проснусь. Вот сейчас. Все плохое уйдет. Ведь так не бывает, чтобы… Чтобы со мной… Родители спешат за медикаментами, пока я отключаюсь, погружаясь в свой мир, слушая звук речки в далеком две тысячи девятом. В году, когда последний раз мы... - Танечка, - мама гладит рукой по волосам, целуя мой ледяной лоб. Целует так, словно задувает свечу. Я давно погасла. - Прости, - бормочу в пустоту, нащупывая на кровати тот самый листик. Сжимаю его сильнее.

Так я звоню по этому номеру довольно давно. - Может, попробовать в прощеное воскресенье? - спрашивает мама, наливая мне чай. Они, вместе с отцом, соседями, проводят тихие вечера выходных за просмотром телевизора, игрой в карты, беседами. Они такие живые, яркие. Я же, уткнувшись головой в сложенные на столе руки, чувствую, как мои огненно-рыжие пряди становятся серыми. Кажется, они выцветают. Для меня не играет музыка. Не цветут цветы. - И сколько этих «прощеных воскресений» должно быть? - бормочу я, отодвигая стакан. Соседи замолкают, с грустью глядя на меня. Мои руки и ноги скрывает огромный отцовский халат. - Сколько мне еще звонить на Рождество? На день ЕГО рождения? На Пасху? День Конституции? День, когда в Одессе цветут каштаны? Когда?! Бью кулаком по столу. Отец, отвлекая соседей, заводит с ними новый разговор. Сползаю со стула, плетусь в их спальню, беру старый телефон, циферблат которого нужно крутить. Достаю этот листок, набираю номер. Слышу, как родители провожают гостей. Хватаю телефон, наматываю на руку длинный провод, нервно меряя комнату шагами. «Набранный вами номер не существует». Сбрасываю и набираю еще раз. «Набранный вами номер…». Еще раз. Уже злюсь. Пальцы врезаются в отверстия для цифр. Резко кручу диск телефона, набирая нужные цифры. «Набранный вами…» Клянусь, что последний раз. Клянусь себе, что еще раз, и если я не услышу его голос, то никогда больше не трону этот листик. Клянусь, что по приезде в Москву, брошу все попытки пытаться начать жить. Начну существовать, как и все. Родители стоят у входа, мать нервно сжимает полотенце в руках. В телефоне нет никаких звуков. В отчаянии бросаю его на кровать. - А я понимала, - бормочу, убирая волосы назад. - Бабушкина сказка. Это даже полезно, знаете. Верить в сказки, легенды, зная, что в жизни только несправедливость, смерть, разочарование. - Таня, успокойся, Та… - Хватит! - разбиваю вазу, мечусь по комнате, как зверек в клетке. - С какого вообще перепуга люди сами не могут выбрать, когда им умирать?! Почему нельзя, чтобы у каждого в паспорте стояла бы дата смерти? Я бы хоть знала, когда мой новый друг, подруга, знакомый, любимый… сдохнет. Швыряю вторую вазу в стену. - Алло? Замираю, строго смотря на отца. - Я слушаю. Отец молчит. Голос мужской, но явно не его. Какой-то искаженный, словно прошел плохую обработку. Немного бас. Но… - Да-да, я слушаю-ю. Звук исходит из трубки. Та, повиснув на краю кровати, мотается из стороны в сторону. Подползаю к ней, прислушиваясь к знакомым ноткам. Словно голос у меня в голове. - Кто так пыхтит? - легкий смех. Я сошла с ума? - Алло, - уже говорю я. Родители охают. Значит, они тоже слышат. - Простите, я, наверное, не так набрала. Простите. - Да ничего, гном, я все понимаю. Около пяти секунд я молчу. Молчу, пока до меня не доходит, что это он. - Привет, - говорит Лешка. - Привет, - отвечаю я, заливаясь слезами. Он слушает, смеясь: - Наша Таня громко плачет. У меня в голове снова шум воды. Речка. Но не та, которая на фото. Мне шесть, ему десять. Он смеется, читая стишок Барто. В воде действительно оказался мяч. Мелкая я и взрослый он. Так мы познакомились. До этого он был главным обидчиком меня, невинной первоклассницы. - У тебя, как и тогда, пятна по всему лицу? - Это веснушки! - злюсь я. Так просто. Словно шести лет не прошло. Словно пару месяцев назад мы с ним виделись. И вот мы снова смеемся. Смеемся, как и тогда, когда я провожала его с семьей за границу. В последний раз. В последний путь. - Не вспоминай, хорошо? - шепчет он. Родители подсаживаются рядом, слушают. - Ты читаешь мысли? - Неплохо их слышу. Не вспоминай, ладно? Мне сейчас уже не больно, - грустный смешок. Я никогда не верила в Бога и «тот свет». Мне казалось, что человек после смерти просто перестает существовать. Я не верила в переселение душ и прочее. Лешка всегда твердил, что Бог - это маленькое светлое внутри каждого из нас. И сегодня я говорю с ним. Звонок мертвецу. И вот он говорит, что ему не больно. Как много тех несчастных, кто не знает этот номер. И главное, бабушка взяла клятву не говорить его никому. А что, если бы в каждое «прощеное воскресенье» люди звонили всем тем, кого… Кого забрали небеса? Звонили, понимая, что это единственный в их жизни звонок на тот свет. Кого бы они позвали к телефону? О чем бы говорили? Я вспоминаю наш первый поцелуй. Лето, жарко, мы на чердаке, при свете фонарика, впервые целуемся. Его руки, мои… На шее, спине, талии. Губы горячие, мягкие. Вновь и вновь. Так приятно, что не оторваться. Просто вот так нежиться. Но нет, хочется большего, хочется ближе. - Я помню это, - искренне улыбается, чувствую. - Мне сейчас так хорошо тут. - Хорошо? - взрываюсь я. - Хорошо?! А мне тут не очень, знаешь. Аж зубы сводит, как не очень. Я существую. Каждый день: учеба, общага, учеба, спать. И по кругу. Как день сурка. У меня только одно в голове: сдохнуть. А я сделаю это, ведь тебе там хорошо. Наверное, никакой суеты и заботы. Как там? Тепло? Холодно? Не больно каждый раз погружаться в воспоминания и утопать в страхе? А я каждый день так, Леш, каждый день! И самое страшное, я даже не знаю, что мне с этим делать. Подползаю к стене, тяну телефон. Меня колотит, задыхаюсь, глотая воздух, слезы. - Да, у нас иначе, чем пишут в книжках. Играем в шахматы, пьем чай с малиной, земляникой, вишней. Правда, вкус я не чувствую. У нас тут нет эмоций, только успокоение. Боль уходит. Ты просто счастлив, что не ощущаешь ничего, - голос становится грубым. - Ты жизнь не жила, чтобы из своей беготни окунуться в пустоту. Я в тот день страдал от боли. Не знаешь, каково это, звать смерть? - Мне все равно, - шепчу, чувствуя, как ладони вспотели и все внутри меня дрожит. - А ты… Давай, приходи ко мне. Он срывается на крик: - Приходи, попьем чай без вкуса. Попробуй-ка, выпей воздух. Ничего? Вот и я тут так же. Мне нравится здесь. А ты… А ты свихнешься. А назад пути нет. - Зато там будешь ты! - А толк с меня? Посмотри, глупая. Иди, иди к зеркалу, - послушно подползаю к небольшому зеркалу на шкафу. - Посмотри, что с тобой стало. Руки в порезах, куришь, пьешь, кроешь всех матом и засыпаешь в обнимку с одеялом, в слезах. Ты людей-то искать пыталась? - А ты? Кто обещал мне поздравить с поступлением в МГУ? - Поздравляю. - А отметить мою первую стипендию? Как я с этими пятью тысячами сидела на балконе общаги… Как просыпаться и засыпать в одиночестве? Как это - жить, ничего не делая, потому что из рук все валится? Кто мне обещал миллион рассветов и закатов? Кто мне обещал золотую книгу?! - Я. Если обещал, то так и будет. Люди умирают, а обещания остаются. Ты-то можешь встретить эти все закаты, рассветы, получить сотню книг. Если хочешь, то так и получится. - А я не знаю, что дальше. С кем быть, куда работать устроиться… Как жить? Что хорошо, а что плохо? Кто объяснит мне, как правильно идти и куда? - Люди. Новые люди. Необязательно я должен тебе это пояснять. - Да хоть кто, лишь бы ты был рядом. - Так сложилось, - произносит он хрипло. Падаю, заливаясь слезами. Меня трясет, кажется, что душа покидает мое тело. И мне хочется исчезнуть. Я хочу, чтобы наступил рассвет. Чтобы я, как морская пена, поднялась к солнцу, и оно сожгло меня. Жить дальше. Бороться. - Я люблю тебя. «Набранный вами номер не существует». Лежу, задыхаясь. В глазах темно. Это был не сон и не галлюцинации. Жить. Надо жить... А как? Борьба? За что? За то, чтобы ощутить все краски этого бытия? Теперь в трубке тишина. Родители обнимают, а я - кукла. Просто болтыхаюсь в руках отца. Интересно, а звонок платный?

Люблю, когда в поезде мало народа. Хорошо еще ехать в одиночестве. Забраться так в последний вагон, сесть с книжкой, читать шепотом или про себя. За окном все еще пасмурно. Наконец выпал снег. Дожди больше не идут, и зима стала настоящей зимой. Напротив сидит парень, читая какую-то книгу. Не могу точно разглядеть ее. Он молчит, как и я. Вообще, у меня нет привычки заводить случайные знакомства. Фотография нас с Алексеем, вынутая мной же из рамки, приклеена к стене. Раны на ногах и руках зарастают, а сигареты лежат в мусорном ведре. Поезд сбавляет скорость. Поля сменяются строениями, кучей людей. Вокзал. Парень вскакивает с места, лохматит белобрысые волосы, берет сумки, чемоданы, выбегает из вагона. Я же собираюсь постепенно. Внутри меня нет тех осколков, что режут. Нет шарика, что разбивается. Вспоминаю нашу единственную поездку с Лешкой на поезде и улыбаюсь. Наверное, самое сложное - это научиться вспоминать из прошлого только хорошие моменты. Время идет. Идет, стирая в прах чувства. Воспоминания остаются, а вот эмоции, прикрепленные к ним по умолчанию, сгорают. Остается картинка, но не текст. Поэтому что-то вызывает радость, что-то - грусть. - Ох, черт, - ругаюсь, хватая книжку, которую оставил на столе парень. - Подождите, юноша! Но его уже нет. Выбегаю из вагона, осматривая глазами весь вокзал. Поднимается ветер, раскрывая книгу. Книга японского автора: «Золотой храм». Листаю пожелтевшие страницы, замечаю в самом конце номер телефона и надпись: «Познакомимся, гном?» ________________________ *Кази́нка - село, центр Казинского сельского поселения Грязинского района Липецкой области. Расположено на берегу Матырского водохранилища при впадении в него ручья Казинченка, рядом с урочищем Хомут.