М.Наки ― 21 час и 5 минут в Москве. У микрофона - Майкл Наки. Здесь же со мной в студии - Екатерина Шульман. Добрый вечер!

Е.Шульман ― Здравствуйте!

М.Наки ― Во-первых, заселим обратно жителей Ховрино, которые в прошлый раз невероятно обиделись, что мы их в Подмосковье выселили. Не в Подмосковье находится Ховрино. Всё, на том и порешим. Но не стоит так держаться за свою городскую идентичность.

Е.Шульман ― Никто из слушателей не понял, к чему было сейчас это выступление.

М.Наки ― Это про прошлую передачу. Кто надо, тот понял.

Е.Шульман ― Это имеет отношение к многострадальной стенограмме встречи президента с членами СПЧ и ее пересказу в публичном пространстве, который, наконец-то, у нас завершился публикацией полной версии стенограммы, так что теперь жители Ховрино, жители Хотьково, «Свидетели Иеговы» (организация, запрещенная в России ), Алексей Навальный, все люди, упомянутые…

М.Наки ― Рядом с президентом.

Е.Шульман ― …упомянутые в ходе ́того мероприятия, могут прочесть на сайте Кремля подлинную, полную и, насколько я успела проверить, действительно, достоверную текстовую расшифровку.

М.Наки ― Битва при стенограмме можно называть то, что происходило за последнюю неделю. А, что, собственно, было новостью, а что событием, нам Екатерина в первой нашей рубрике и расскажет.

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

М.Наки ― Я напомню, что нас в YouTube еще можно посмотреть, на канале «Эхо Москвы». Там идет трансляция. За нами стоит наша загадочная доска, на которой написаны разные штуки, о которых мы вам потом расскажем, а также сидит Екатерина Шульман тоже в камере.

Е.Шульман ― Мы с радостью приветствуем возвращение в рабочий режим нашей программы. Сегодня у нас будут рубрики, сегодня у нас будут «термины», сегодня будут «отцы», и мы отходим все-таки от тлетворного формата «ведущая рассказывает об удивительных событиях, которые случились с ней лично». Мы не такие. Мы будем рассказать о важных событиях, которые совершились в Российской Федерации.

Первое, на что нам надо обратить внимание, - это не буду даже говорить, завершившееся, а прошедшая очередной этап бесконечная избирательная компания в Приморье.

М.Наки ― Не завершилась?

Е.Шульман ― Посмотрим. Объясню, почему посмотрим. Точнее говоря, объясню, на что именно надо смотреть.

В прошедшее воскресенье прошел третий - наверное так его следует называть - тур приморских выборов, на которых действующий врио губернатора Олег Кожемяко был избран. В первом туре стал, соответственно, новым приморским губернатором.

Явка была… ну, вот опять же, какая была явка и каков был результат, мы сказать со всей определенностью не можем, потому что, судя по тем сведениям, которые к нам поступают, все-таки без некоторого рисования там не обошлось.

Прежде чем мы с вами погрузимся в глубины этого нашего рисования, давайте напомним нашу теоретическую основу. Мы довольно много в этом завершающемся сезоне говорили с вами о региональных выборах и говорили о фальсификациях. Напомню, что политическая наука различает два типа электоральных фальсификаций: так называемые фальсификации выживания и фальсификации устрашения. То есть если вы рисуете голоса для того, чтобы получить результат - чтобы выиграть выборы, чтобы в первом туре выиграть, не попасть во второй, - это фальсификации выживания.

Если вы, будучи уверены в победе, все равно пририсовываете себе какой-то результат - для того, чтобы красиво выглядеть, для того, чтобы обогнать соседа (другой субъект Федерации в данном случае), для того, чтобы произвести впечатление этого подавляющего большинства, - это фальсификации устрашения.

Собственно говоря, это отвечает на вопрос, почему в тех случаях, когда, казалось бы, победа гарантирована, все равно недемократические политические режимы продолжают что-то такое рисовать.

Так вот мы говорили с вами, что в течение уже долгих лет мы имели дело исключительно с фальсификациями устрашения, то есть демонстративным пририсовыванием, которое должно было продемонстрировать эту самую консолидацию.

М.Наки ― Соревнование KPI, как сейчас можно говорить.

Е.Шульман ― Было соревнование KPI между губернаторами: им нельзя было получить меньше, чем у соседа. Федеральный политический менеджмент тоже должен был получить результат не хуже, чем в прошлый раз. То есть вот это были такого рода рисования.

Мы уже забыли, что такое фальсификации выживания. И вот на прошедших избирательных кампаниях мы стали видеть именно их. Когда по логике «не до жиру - быть бы живу» местные избирательные комиссии начинают фальсифицировать результат для того, чтобы губернатор вообще выиграл или выиграл в первом туре, потому что все уже более-менее выучили, что второй тур - это смерть. Выходя во второй тур, кандидат от власти проигрывает любому другому кандидату, с которым он в этот второй тур вышел.

Поэтому задача в приморском случае состояла не просто в том, чтобы получить первое место, а задача состояла в том, чтобы не упасть ниже 50%, не допустить второго тура, потому что второй тур - гибельный. Что получилось у нас в результате?

Мы в течение этого сезона видели много разных методов фальсификаций, в том числе, достаточно новых. Вот мы помним, например, «владимирский перевертыш», когда считаются голоса по-честному - потом меняются фамилии. То есть вы приписываете просто результат другому кандидату.

Е. Шульман: Если вы рисуете голоса, чтобы выиграть выборы в первом туре - это фальсификации выживания

М.Наки ― Патентуйте называние. Очень красиво.

Е.Шульман ― Да, перевертыш. «Рашен перевертыш» - это было у нас, мы это на доске, кажется рисовали. Это прелестный совершенно термин.

В случае с Приморьем, с тем туром, который был в воскресенье - что там было интересного? Рисовались результаты не только для выигравшего кандидата, но и для всех остальных. Это довольно новая такая штука.

Так сказать, что делалось? Вообще, кстати говоря, когда мы рассказываем, что делалось - на что мы опираемся? Мы опираемся на данные электоральной статистики и на анализ Сергея Шпилькина, ведущего нашего российского специалиста по, собственно говоря, электоральной статистике.

Должна вам сказать, еще раз повторить для того, чтобы возбудить патриотическую гордость слушателей, что это та отрасль науки, в которой Россия максимально находится на переднем крае мирового научного прогресса. Мы большая страна и выборы у нас проходят все-таки довольно часто, поэтому мы поставляем большие объемы данных, которые все политологи мира с нетерпением ждут и с благодарностью изучают. Поэтому, так сказать, наша гангрена, она самая выпуклая, масштабная, большая и все чрезвычайно рады иметь возможность на ней попрактиковаться.

Так вот у нас есть Сергей Шпилькин, у нас есть Александр Кынев, специалист по региональным выборам. У нас есть ассоциация «Голос» - ассоциация наблюдателей и Григорий Мельконьянц, руководитель ее. Вот на это мы всё смотрим и видим, собственно говоря, следующую картину…

М.Наки ― Русофобию.

Е.Шульман ― Нет. На самом деле - математику. Мы видим простую математику, даже тот ее раздел, который называется арифметикой. НРЗБ Шпилькина опубликована довольно простая формула, которую каждый может повторить на своем домашнем калькуляторе, по которой высчитывались голоса для всех кандидатов, которые принимали участие в первом туре, соответственно, для того, чтобы была некая равная пропорция между ними и для того, чтобы число недействительных бюллетеней не превышало также известное число.

Кандидат Ищенко, который - собственно, теперь уже можем это сказать прямо - выиграл выборы предыдущие и был не допущен к этим и ради которого, собственно, затеивалась вся эта кампания с присылкой нового врио из соседнего региона, он призывал своих избирателей портить бюллетени.

Этот призыв не имел успеха. Процент испорченных бюллетеней достиг 4% - это немало, но это столько же, сколько было в первом туре осенью. Во втором туре было 2,5% испорченных бюллетеней, вот сейчас в этом, третьем опять 4%. При этом процент голосов, поданных за второго кандидата - в данном случае это кандидат от ЛДПР Андрейченко - чуть больше 20%, что, в принципе, похоже на то, сколько получил сам Ищенко в первом туре.

В этом смысле мы видим, что та логика, которую сейчас Алексей Навальный называет своим «умным голосованием», в общем, да, подтверждается практикой. Избиратели интуитивно выбирают эту стратегию скорей, чем стратегию неучастия, стратегию испорченного бюллетеня и голосования за хорошего кандидата.

М.Наки ― Выглядит это поубедительней.

Е.Шульман ― Они видят, что никакой кандидат не хорошо, поэтому они просто голосуют за второго. Они как-то высчитывают эмпирическим путем, какой именно кандидат второй.

Что сообщает там Шпилькин? Шпилькин говорит, что по его подсчетам около 170 тысяч голосов нарисовано - это немало. Реальный процент за кандидата, занявшего первое место, по его мнению - 46%. То есть да, он занимает первое место, у него достаточно большой отрыв от ближайшего преследователя.

М.Наки ― Но второй тур.

Е.Шульман ― Но, по-честному он должен был бы выйти во второй тур с этим самым Андрейченко, а там уже…

М.Наки ― А там - всё, там уже мы видели.

Е.Шульман ― Да поможет бог сильнейшему. Реальная явка по Шпилькину - около 37%. Нарисованная, официальная явка - 46,35%. Нарисовано довольно здорово.

Е. Шульман: Задача в приморском случае состояла в том, чтобы не упасть ниже 50%, не допустить второго тура

Теперь вернемся к нашему разделению на типы электоральных фальсификаций, почему это важно, почему я сказала, что история эта не закончена. У фальсификации выживания есть одно свойство: они неустойчивы.

Фальсификации устрашения никогда никем не оспариваются, или попытки их оспорить никогда не пользуются успехом. Тут начинает вступать логика совершенно неправовая, но на бытовом уровне убедительная: «Вы что, думаете, что при честном подсчете победит кто-нибудь другой?» Людям трудно на это возражать. Говорят: «Вы нарушили, вы приписали…». - «Да, может быть, мы нарушили, мы приписали, но все же понимают, какой на самом деле результат».

В случае с фальсификациями выживания эта логика не действует. Обратите внимание, что предыдущие случае, которые мы с вами называли - и «владимирский перевертыш», и предыдущие фальсификации в Приморье - «фальсификации судного дня», «фальсификации последней минуты», когда из 2% оставшихся участков делают 90% голосов за нужного кандидата…

М.Наки ― Еще один термин красивый.

Е.Шульман ― В обоих этих случаях фальсификации не имели успеха, они были опрокинуты последующей практикой. То есть людям не удалось достигнуть своей цели.

Я не буду вам предсказывать, что сейчас пойдут все в суд и, соответственно, отменят результаты этих выборов. Конечно, нет. Судя по всему. врио станет губернатором и будет сидеть, сколько ему бог даст, на этом месте.

Обратите внимание еще на одну технологию, которая помогла ему выиграть. Не только недопуск ближайшего соперника, не только переворачивание доски, на которой шла предыдущая игра, то есть обновление кандидатов и даже не только огромные затраты, которые понес федеральный центр с целью ублаготворить приморского избирателя… Вообще, обратим внимание на то - мы с вами об этом говорили, - что этот кандидат от Москвы вел ярко выраженную антимосковскую кампанию. То есть вот, действительно, единственное, что президента свергать не призывал, а всё остальное - призывал. Москвичей ругал. ГЛОНАСС обещал победить. Новые тарифы обещал тоже победить, рыбу дешевой сделать, праворульные автомобили защитить, столицу округа перенес, можно сказать, на собственных плечах из Хабаровска во Владивосток…

М.Наки ― Идеальный кандидат.

Е.Шульман ― Это, я подозреваю, что не произвело особенного впечатление на избирателя, но, тем не менее, федеральный центр на это потратился. То есть это был очень затратный результат. Я тут, кстати, процитирую мнение Александра Кынева, упомянутого мною, о том, что как бы да, хорошо - в этот раз победили, но федеральный центр не может в каждом регионе такой ценой побеждать.

Это можно было сделать на этом самом Приморье, которое показалось почему-то таким безумно важным просто рубежом и Брестской крепостью. Мне хотя малопонятно, почему в Хабаровском крае смирились с положением, а в Приморье решили встать насмерть. При этом настолько насмерть, что даже не за своего кандидата первоначального, то есть не за Тарасенко, которого послали быстро в Москву в Роскомрыболовство, но вот ней дай бог, чтобы Ищенко не победил. Я уж не знаю, что в нем такого страшного.

М.Наки ― В Приморье люди протестующие опаснее, так сказать, радикальнее в определенном смысле. Когда всякие инициативы были - и про машины и про прочее - они там очень…

Е.Шульман ― А также это родина «приморских партизан». Не знаю, не буду сейчас высказывать никаких версий на этот счет. Просто зафиксируем этот момент.

Так вот была еще одна технология, которая помогла, а именно отсутствие наблюдателей. То есть, имея в руках вот эти все рычаги, владея полностью линейкой кандидатов, выбирая тех, которые уж точно не повредят, вбухав кучу денег и медиаресурсов в раскрутку этого самого кандидата, при этом все-таки боялись наблюдателей, поэтому не давали допуска на участки, направление наблюдатели не могли получить.

Потом в конце, собственно, врио щедрой рукой выдал 20 направлений, 20 путевок на избирательные участки, что, конечно, ситуацию никак не изменило. И вот при всех этих условиях все равно рисовать-то пришлось, причем рисовать так, что это в достаточно степени видно, за руку поймать можно.

Я думаю, что в Приморском крае будут еще какие-то опротестования, которые не приведут к процессуальному результат, но оставят длинный, грязный медиаслед. В Приморье политические элиты, если мы воспользуемся этим устаревшим термином, не консолидированы. Это было видно по предыдущим двум турам, это было видно по тому, как они себя ведут. Для них этот Кожемяко посторонний человек, котором им на голову посадили за плохое поведение.

М.Наки ― Ну, и круги там эти специфичные.

Е.Шульман ― Ох, специфичные, очень специфичные. Публика там да, особая. В общем там еще будут кое-какие интересные вещи, потому что - еще раз запомним нашу главную мысль - фальсификации выживания в отличие от фальсификации устрашения не имеют устойчивого эффекта.

Вообще, с точки зрения режимной типологии к ним прибегают либо формирующиеся автократии, то есть вот когда начинают… «Так начинают. Года в два от мамки рвутся в тьму мелодий». А вот года в два, когда уже хочется как-то подкрутить выборный результат под себя, но при этом еще непонятно, как это делать - вот начинают эти робкие рисования неловкой еще ручонкой своей. Либо, аккуратно, скажем так, осенний, предпенсионный такой период - тоже начинаются эти попытки, уже, потеряв базовую народную любовь и уже понимая это, хотя бы уцепиться за какие-то административные ресурсы. Это что касается приморских выборов.

Второй куст тем, которые нам надо сегодня успеть рассмотреть, - это некоторое количество новостей о законотворческом процессе. Сейчас конец года и конец сессии, поэтому сыплются как из рога изобилия как принимаемые законопроекты, как и новые законопроекты НРЗБ.

С чего мы с вами начнем? Мы начнем с того, что уже идет и практически завершается. У нас, как мы помним, декриминализация или, точнее сказать, административная преюдиция 1-го пункта 282-й статьи Уголовного кодекса «Об экстремизме». Сегодня как раз, 18-го числа была принята во втором чтении.

Что получилось, что не получилось? В принципе, версия второго чтения - второе чтение, еще раз напомню, это та стадия, когда могут вноситься поправки в проект закона - изменений принципиальных никаких не произошло. Единственное, чем отличается текст второго чтения от текста внесенного - там добавлена строчка о том, что этот 1-й пункт применяется к лицу после его привлечения к административной ответственности за аналогичные деяния в течение года. То есть, обратите внимание, первый раз вас ловят на экстремизме - вы несете административную ответственность. В течение года - не после того, как вы написали, разместили картинку, а после того, как вы привлечены к административной ответственности, если второй раз возбуждается уголовное дело, и вы получаете приговор, то он уже будет у вас уголовный. То есть это и есть та самая административная преюдиция.

К нашему всеобщему сожалению, формулировка о социальной группе, к которой вы разжигаете ненависть путем чего-нибудь, осталась. Были у нас надежды, надежды не совсем безосновательный, поскольку такое же предложение вносит, например, омбудсмен по правам человека - Москалькова.

Предложение состояло в том, чтобы вычеркнуть эту самую «социальную группу». Как звучит у нас сейчас формулировка экстремистских действий: «Возбуждение ненависти либо вражды, унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе». Все понимают, чем плоха формулировка про социальную группу. Потому что пол, отношение к религии, расу, национальность, язык и происхождение хоть как-то можно идентифицировать. Что такое социальная группа не знает никто.

М.Наки ― Это всё.

Е.Шульман ― Это что угодно. Каждый из нас относится к какой-то социальной группе: к социальной группе полицейские, к социальной группе госслужащие, к социальной группе госслужащие, к социальной группе граждане Российской Федерации - всё это абсолютно неграмотно с точки зрения социологии, то есть вообще. И слово «социальная» и слово «группа» и ее применение - абсолютно дикость и употребление слов не тем местом. Но, тем не менее, это в тексте закона осталось.

Этих президентских инициатив у нас две, они идут параллельно: поправки в Уголовный кодекс и поправки в Административный кодекс, куда вся та же формулировка к нашей печали перекочевала.

Кроме того, что у нас еще продвигается и что не продвигается, что тоже интересно? Продвигается проект сенатора Лукина о снижении муниципального фильтра с 3% до 1,5%, с двух третей районов до половины. Он у нас готовится комитетом к рассмотрению в феврале. Это будет уже следующая сессия, это будет февраль. По крайней мере, там какие-то движения есть, Он не залип, а дальше ползет себе по стадии законотворческого процесса.

С другой стороны, помните ли вы, мы с вами говорили много о поправках в Градостроительный кодекс, внесенные правительством, подготовленные Минстроем, которые позволит нашему правительству Москвы, а также других крупных городов, достаточно богатых, чтобы себе это позволить, по причине наличия плана реконструкции того или иного района изымать землю со стоящими на ней жилыми зданиями?

5 декабря заканчивался срок сбора поправок к этому законопроекту. Мы с вами говорили, как хорошо и правильно было бы не принимать второпях такой масштабный проект закона, а хотелось бы слушания провести, например, в Государственной думе, вообще, как-то опубличить, как называется, всё это дело.

Что мы не без удовольствия отмечаем: после 5 декабря никакого второго чтения у нас не произошло и не назначено. Таблица поправок комитетом не сформирована, в базе не висят. То есть тут у нас есть некоторые надежды на то, что хотя до конца года мы… не буду говорить, что затормозим - прямо не от наших радиоэфиров тут всё не затормозиться, - но, по крайней мере, по какой бы то ни было причине мы видим, что такого быстрого продвижения, на которое может рассчитывать правительственная инициатива, там нет. Это уже хорошо.

Время, как мы часто с вами тут говорили, на стороне живых. Играя с государственной машиной, выигрывайте время. Там посмотрим: ишак умрет, эмир умрет - и, вообще, по крайней мере, дом не снесут.

То есть о том, что только что внесено, но уже чрезвычайно много к себе внимания привлекает.

М.Наки ― Интернет!

Е.Шульман ― Не только интернет, а еще и оскорбления и фейковые новости.

Е. Шульман: Кандидат от Москвы вел выраженную антимосковскую кампанию. Единственное, президента свергать не призывал

М.Наки ― Так в интернете же.

Е.Шульман ― Кстати, да, всё в интернете. Сенатор Клишас, чрезвычайно активный законотворец, за авторством которого только сейчас на рассмотрении в Государственной думе находятся 22 законопроекта, с группой товарищей - в двух случаях это одинаковая группа товарищей, в третьем случае там немножко отличающийся состав - внес три законопроекта, каждый из которых представляет собой просто жемчужину законотворческой деятельности.

М.Наки ― Какой активный человек.

Е.Шульман ― Давно мы, пожалуй, не видели такого разового фейерверка законотворчества.

М.Наки ― С «пакета Яровой», мне кажется.

Е.Шульман ― Пожалуй, с «пакета Яровой» не было такой красоты. Кстати говоря, об этих 22 законопроектах. Среди них есть, например, скажем мы с целью объективности, хороший, правильный законопроект, а именно поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, запрещающие использование в залах судов клеток либо «аквариумов» для подсудимых. И он тоже как-то рассматривается. Это мы поддерживаем, это мы одобряем.

М.Наки ― Один из 22 - хороший.

Е.Шульман ― Один из 22 - хороший и правильный закон. Но те, о которых мы сейчас с вами будем рассказывать, не заслуживают, надо сказать, никакой особенной похвалы.

Начнем с так называемого законопроекта о об «автономном интернете». Тут мне будет немножко сложно рассказывать, потому что это техническая часть, в которой я ничего не понимаю, поэтому у нас будет как-то… «за что покупала, за то и продаю», но постараюсь аккуратно обрисовать, что я в этом вижу.

Значит, о чем идет речь. Закон называется при этом следующим образом: «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации, - мы говорили, что это самое страшное называние да? Вот когда «некоторые законодательные акты» начинаются - вот там ищите гадость какую-нибудь. - (в части обеспечения безопасного и устойчивого функционирования сети интернет на территории Российской Федерации)».

Что там написано? Целеполагание законопроекта состоит в том, чтобы обеспечить функционирование интернета на случай, если другие страны нам его отрубят. Каким образом другие страны нам могут отрубить интернет и были ли такие случае в истории человечества, есть ли некий централизованный рубильник, находящийся в подвалах «Вашингтонского обкома», за который можно дернуть и интернет везде отрубится - на эти вопросы у нас ответа нет.

Тем не менее, судя по всему, о чем идет речь? Речь идет об очень больших бюджетных расходах, а именно до 20 миллиардов рублей, судя по имеющейся информации.

М.Наки ― То есть вот так банально.

Е.Шульман ― Подождите. Почему же это банально? Разве это банально? Это красиво. Во-первых, это красиво. Речь идет о том, что у нас государство через Роскомнадзор закупает оборудование, известное специалистам под называнием DPI - Deep Packet Inspection (глубокая проверка пакетов), которая - техника - позволяет, опять же, если я всё правильно понимаю, как бы фильтровать входящий трафик, который проходит снаружи в Российскую Федерацию, и проверять, от тех ли он источников, кои мы считаем безопасными и правильными.

Говорят знающие люди, что это некий следующий этап блокировки Телеграма, к которому Роскомнадзор, разозленный своими неуспехами, собирается приступить в следующем году. Но самое главное, что сейчас бюджет Роскомнадзора составляет, если я не ошибаюсь, около 8 миллиардов рублей. А тут у нас сразу 20 миллиардов на закупку оборудования. В этом смысле эта новая инициатива отличается от предыдущих, например, закупок СОРМа - вот СОРМ у нас есть такая техника, которую у нас следственные органы требуют везде устанавливать. СОРМ - это Система оперативно-розыскных мероприятий, СОРМ закупался провайдерами за свой счет, - вот этот DPI, видимо, будут дарить на Новый год.

М.Наки ― Как дарить? За наш с вами счет дарить.

Е.Шульман ― За наш с вами счет дарить, но не за счет провайдеров. То есть государство будет их закупать. Еще раз повторю: речь идет о кратном расширении финансовых возможностях Роскомнадзора. Как раз недавно в Роскомнадзоре закончились достаточно благополучно те уголовные дела, которые были возбуждены против руководителя, пресс-секретаря и директора юридического департамента.

М.Наки ― Закончились ничем.

Е.Шульман ― Закончились ничем, то есть эти люди как-то умели доказать следственным органам свою невиновность. Поэтому дела закончились, всё закрыто и, соответственно, даже не только не посадили, а еще и дадут много денег.

Что тут надо понимать, что можно понять, даже не имея соответствующей технической подготовки? Законопроекты эти будут рассматриваться только весной. То есть прямо сейчас ничего не будет. Об отрубании интернета от внешнего мира речи не идет. Китайского файрвола нам не построить просто потому, что Китай это начал делать больше 20 лет назад.

М.Наки ― Не на чем, да.

Е.Шульман ― Интернет был тогда маленький и беззубый, а Китай большой и богатый. Китай остался большой и богатый, интернет вырос большой и зубастый. Российская Федерация, как всегда всё проспала, и в этом, в общем, наше счастье. Но разбазарить государственные средства на разработку какого-то сомнительного оборудования, которое, мы даже не уверены, что заблокирует Телеграм, - это вполне мы в состоянии сделать.

Второй и третий законопроекты, внесенные сенатором Клишасом и его товарищами как депутатами, так и сенаторами, - это две поправочки в Кодекс об административных правонарушениях. Они коротенькие обе. В одной из них речь идет «об ответственности за распространение в информационных сетях информации, выражающей в неприличной форме явное неуважение к обществу и государству, официальным государственным символам РФ». Значит, «официальные символы» и «органы, осуществляющие государственную власть в Российской Федерации». Значит, о личностях речь не идет - к органам нельзя выражать явный дизреспект в неприличной форме. Что такое «в неприличной форме» я не знаю. Мат у нас запрещен и без этого по отношению к кому бы то ни было, не только к государственным органам.

Что вам за эту будет: административный штраф в размере от 1 тысячи до 5 тысяч рублей или административный арест на срок до 15 суток. Ну, так, я бы сказала, даже скромненько.

М.Наки ― По-божески.

Е.Шульман ― Вторая поправочка в Административный кодекс - статья 13.15. Это так называемое наказание за fake news. Тут чуть подробнее и санкции повыше: «Распространение в СМИ заведомо недостоверной общественно значимой информации, распространяемой под видом достоверных сообщений, которые создают угрозу жизни и здоровью граждан, массовому нарушению общественного порядка и общественной безопасности».

Е. Шульман: Когда я слышу слово «иных» в законопроекте, я … за пистолет, к счастью у меня его нет

М.Наки ― Делаем перерыв на новости.

М.Наки ― Мы продолжаем. Екатерина Шульман, Майкл Наки. Мы на самом интересном месте остановились.

Е.Шульман ― Да, мы зачитывали вслух с выражением тексты законопроектов. Мы завершаем рассмотрение двух информационных инициатив сенатора Клишаса. Там не только Клишас, там еще много другого всякого народа, но главный инициатор - это он.

Про выражение «в неприличной форме, неуважение к обществу, государству, символам Конституции и органам, осуществляющим государственную власть в России» мы прочитали. Там небогато: от 1 тысячи до 5 тысяч и административный арест на срок до 15 суток - по нынешним временам вообще практически нисколько.

А вторая поправка касается у нас распространения недостоверной информации. Давайте тут все-таки зачтем эту формулировку: «Распространение в СМИ заведомо недостоверной общественно значимой информации, распространяемой под видом достоверных сообщений, которые создают угрозу жизни и здоровью граждан, массового нарушения общественного порядка и общественной безопасности, прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, наступления иных тяжких последствий…».

Когда я слышу слово «иных» в законопроекте, я … за пистолет, к счастью у меня его нет. Никогда, товарищи, когда вы будете писать законопроекты или вот прямо сейчас закончите слушать нашу программу и опять приступите к писанию законопроектов, посмотрите, нет ли у вас там слова «иных» и вычеркните его оттуда.

Не может быть в тексте закона, тем более, закона с санкцией уголовной или административной никаких т.п., т.д. «и иных случаев».

М.Наки ― А на ваш взгляд как профессионала это случайно делается?

Е.Шульман ― Нет, это делается для того, чтобы развязать руки конечному правоприменителю, для того, чтобы создать внутри пространства закона пространство произвола.

Еще раз повторю священный принцип законотворчества: идеальная формула закона это «Не влезай - убьет». «Не влезай» - диспозиция, «убьет» - санкция. Закрытый список. Точка. Чего не надо делать. Чего будет, если сделаешь. Вот так надо писать законы, а не вот это вот: «массовое нарушение общественного порядка».

Что такое «массовое нарушение общественного порядка»? Массовое это какое, сколько людей принимает участия в нарушении: 10, тысяча, 100 тысяч - где начинается массовость? Ну, и также «наступление иных тяжких последствий». Иных, но тяжких.

Что нам с вами за это будет? На граждан административный штраф - от 3 тысяч до 5 тысяч рублей. На должностных лиц - от 30 тысяч до 50 тысяч. На юридических лиц - от 400 тысяч до 1 миллиона рублей с конфискацией предмета административного правонарушения.

Значит, чего мы тут видим? Юридическое лицо - это, конечно же, СМИ. Для него есть штраф серьезный - от 400 тысяч до миллиона. Это деньги. И конфискация предмета административного правонарушения…

М.Наки ― Компьютер?

Е.Шульман ― Под которым, я так подозреваю, будет подразумеваться да, оргтехника: компьютер, принтер, и вашу мышь тоже казнят через повешенье.

М.Наки ― Изымать всё. Ведь неизвестно, с какого компьютера было отправлено. На всякий случай.

Е.Шульман ― Что мы можем сказать о течении и прохождении этих законопроектов. Что касается закона на 20 миллиардов - вот это самое «устойчивое функционирование сети интернет» - он будет принят, абсолютно в этом не можете сомневаться. Во-первых, деньги, во-вторых, священное слово «безопасность». Кроме того мечты об автономном интернете, они достаточно древние. Начиная с 14-го года, так или иначе, некая база правовая и материальная под это создается. А первые учения по, так сказать, «шо будет, если отключить интернет?» проходили в Центробанке уже несколько лет назад. То есть это не новость. Это они примут.

Что касается этих двух маленьких закончиков - оскорбление власти и fake news, - ну, тут, скажем так, можно еще побарахтаться.

М.Наки ― У вас нет ощущения, что эти законопроекты против конкретного лица, которое посредством интернета призывает к массовым акциям и прочее?

Е.Шульман ― Тут нет призыва к массовым акциям.

М.Наки ― Но которые могут привести к массовому несанкционированному мероприятию, как там было написано.

Е.Шульман ― «Заведомо недостоверная общественно значимая информация, распространяемая под видом достоверных сообщений - под это можно подвести приблизительно что угодно, - которая создает угрозу прекращения функционирования объектов транспортной инфраструктуры…».

Скажем, призываете вы всех выйти и возмутиться чем-нибудь - вы создаете угрозу прекращения функционирования транспортной системы. Еще бы! Вы, может быть, метро запрудите своими вот этими обманутыми зрителями и слушателями. Так что да, подвести под этого можно много что.

Наиболее сомнительно с правовой точки зрения выглядит, пожалуй, это самое оскорбление. «Неприличная форма» непонятно что обозначает. Еще раз повторю: оскорбления у нас отдельно запрещены.

М.Наки ― И клевета отдельно.

Е.Шульман ― И клевета. И вся ложь от вас и клевета от вас, - как в пьесе «Слуга двух господ». Это всё тоже уже упомянуто в Уголовном и Административном кодексах. Кроме того обсценная лексика у нас и без того запрещена, поэтому в чем состоит неприличная форма, непонятно. Ну, видимо, карикатуры можно будет преследовать.

В общем, с этими двумя я бы еще посмотрела.

Е. Шульман: «Неприличная форма» непонятно что обозначает. Еще раз повторю: оскорбления у нас отдельно запрещены

Что касается закупки DPI за госсчет - это, конечно, будет принято. Уж больно это сладкая, прекрасная правовая инициатива.

М.Наки ― Сектор НРЗБ на барабане. Кто смотри нас на YouTube, тот понимает о чем речь, а мы переходим к нашей следующей рубрике.

АЗБУКА ДЕМОКРАТИИ

М.Наки ― Такая долгожданная, отсутствующая в прошлый раз рубрика.

Е.Шульман ― Да. Два выпуска подряд мы выбивались с вами из всех на свете графиков.

М.Наки ― Кошмар!

Е.Шульман ― В прошлом выпуске у нас вообще ничего не было - ни доски, ни терминов, но во всем, во всем виноват президент Российской Федерации и встреча с ним. Такого больше не повторится, мы надеемся. Дальше будем работать уже нормально.

В позапрошлый раз у нас тоже был сдвиг, потому что мы взяли три термина, которые были тогда актуальны с точки зрения повестки, но с точки зрения алфавитной совершенно были не там. Поэтому я напоминаю, что мы находимся на букве «Н». Прошлый термин на букву «Н» был у нас «неравенство». Я даже не задаю вопросов, потому что никто кроме преподавателя не может помнить, что было так давно, два занятия назад.

М.Наки ― А я знал, попробуйте проверить.

Е.Шульман ― Теперь уже поздно. Так вот прошлый термин был «неравенство». Сегодняшний термин «номенклатура». Одно из тех слов, которыми, несмотря на видимую форму этого слова, русский язык обогатил английское словоупотребление. Сам термин «номенклатура» первоначальный, латинский произведен от двух латинских корней: nomen- это имя, call- это звать. Номенклатура - это перечень имен, называние имен, список имен.

Но номенклатура в том смысле, в каком мы понимаем это слово, - а сейчас скажем, в каком смысле мы его понимаем, - пишется в английском языке с буквой K, а не с буквой C и обозначает именно это, именно номенклатура в этом русском смысле, то есть высшая бюрократия. Точно так же, как в английском языке теперь существует слово «аппаратчик».

М.Наки ― Серьезно? А «силовики» нет еще?

Е.Шульман ― Siloviki уже в достаточно степени входит в оборот, потому что это слово нужно английскому языку, там нет обобщающего термина, который бы обозначал всю эту вооруженную бюрократию, как мы выражаемся. Поэтому The Siloviki, они тоже как-то уже находят себе место в словарях английского языка. Не только Sputnik и Pogrom, не только borzoi и Sable - довольно древнее английское слово, обозначающая черный цвет и происходящее от соболя, не только Pierogi, которые вообще не пироги, а польский вариант того, чтобы мы называли варениками, но еще и такие прекрасные термины из бюрократического словаря входят из русского языка во все остальные языки мира.

Итак, что такое номенклатура с точки зрения политологической? Этот термин специфически применяется к высшему привилегированному слою советской государственной системы. Номенклатура - это правящая элита, формируемая путем назначения на ключевые посты всех уровней. Назначение - кого? Кандидатур, утвержденных партийными органами. В чем отличие между номенклатурой и бюрократией? Термин «бюрократия» мы с вами разбирали. Говорили о том, что Вебер думал о бюрократии, говорили о происхождении этого слова.

Номенклатура - понятие более широкое и специфически относящееся к советской власти и к постсоветским политическим образованием именно потому, что это привилегированный класс в условиях, когда у кого-то - у государства или у правящей партии - имеется монополия на все высшие назначения.

В советскую номенклатуру входили не только государственные служащие и не только партийные чины. В советскую номенклатуру входили, например, руководители творческих союзов, директора театров, редакторы газет, руководители СМИ, даже церковные иерархи. Все кандидатуры этих людей должны быть согласованы партийными органами. То есть если у вас есть монополия на продажу билетов в правящий класс, то ваш этот правящий класс будет не бюрократией - рациональной бюрократией по Веберу, которая у нас продвигается по лестнице…

М.Наки ― Милитократической, я бы сказал.

Е.Шульман ― Не обязательно может быть милитократической. Она может продвигаться, просто соблюдая регламент…

М.Наки ― Хорошо, хоть по какой-то лестнице.

Е.Шульман ― Но у нее есть некоторые расписанные ступени, по которым надо пройти для того, чтобы попасть на ступень следующую. А если у вас есть эта трудно определяемая элита, которая при этом не является, скажем, финансовой верхушкой, промышленными воротилами и вообще, какой-то элитой, скажем, финансово-экономической, а которая является… то есть если у вас есть некий список людей, куда нельзя попасть, не будучи согласованным где-то там, то это вот, собственно говоря, и есть номенклатура.

Тот ученый, о которой мы еще поговорим чуть попозже, который ввел этот термин в мировой научный оборот, перечислял следующие признаки именно советской номенклатуры (тогда речь шла о номенклатуре советской). Итак: контроль над госаппаратом, то есть номенклатура не вырастает из госаппарата, а руководит им; жесткая партийная дисциплина, ну, вместо «партийная» можем сказать, жесткая внутриэлитная дисциплина…

М.Наки ― Я просто пальцы загибаю.

Е.Шульман ― Да, совершенно верно. Идейное и организационное единство, личная преданность вождю партии.

М.Наки ― Вот с третьим пунктов только в современном режиме… как-то не хватает его.

Е.Шульман ― Значит, смотрите, любителям говорить, что у нас сегодня всё как при советской власти, хочется их внимание привлечь не только к сходству, которое, действительно, бросается в глаза, но и к различиям. Наличие этих самых согласованных списков - то, что нужно утверждать где-то там, не будем показывать пальцем, где именно, - не вызывает сомнений. И это действительно, как и при советской власти, не только формальные начальники, руководители департаментов, министерств, ведомства, служб и так далее, но и люди, совсем, казалось бы, не имеющие отношения к бюрократии, не являющиеся госслужащими, тем не менее, тоже должны быть согласованы. Ну, кандидатов на выборах и то надо согласовывать. Это есть, это понятно.

Контроль над госаппаратом. В значительной степени перевернутая бюрократическая пирамида, но тоже в некоторой степени есть. Вот эти самые согласованные назначенцы не являются производной, чаще всего не вырастают из этого госаппарата, а присылаются туда подобно тому, как присылаются всякие исполняющие обязанности в территории, катапультируются туда откуда-то издалека, не имея к этой территории никакого отношения, дальше они контролируют тот аппарат, который им достался.

Жесткая партийная дисциплина, или не партийная, жесткая опять же внутриэлитная дисциплина…

М.Наки ― Вот совсем недавно приняли заповеди «Единой России». Я так понимаю, они распространяются на всех, кто относит себя к власти.

Е.Шульман ― Не каждый член «Единой России» может быть номенклатурой. Тут речь идет о другом. Речь идет скорее о наличии некого неписаного кодекса, который все понимают и все соблюдают. То есть есть некие нормы, чего можно, чего нельзя. Но, кстати говоря, с этим сейчас, в наш век турбулентности и информационной прозрачности тоже какие-то сложности.

М.Наки ― Не успевают согласовать, мне кажется.

Е.Шульман ― Не успевают понять, чего можно, что позволено, что не позволено, как можно говорить, как нельзя говорить, что простится тебе, а за что ты можешь попасть вдруг со страшной силой. Причем у нас это пострадание, как известно, может выражаться в довольно суровых формах, то есть не только тебя снимут с должности…

М.Наки ― Но и посадят.

Е.Шульман ― Тут же возбудят уголовные дела на твоих родственников, на которых ты по доброте душевной переписал какие-то госконтракты. То есть с жесткой партийной дисциплиной у нас не то чтобы очень хорошо, по крайней мере, она подвергается некоторой эрозии. Еще недавно, казалось бы, все было понятно - сейчас уже всё понятно совсем не так.

Идейное и организационное единство. Вот тут минус полный. Никакого. Ни идейного единства, ни единства организационного. Наоборот, жесткая внутривидовая конкуренция, война всех против всех по Гоббсу, жестокость друг к другу совершенно выдающаяся, отсутствие как бы то ни было самой широко понимаемой идеологии. Ну, невозможно натянуть сову на глобус. Невозможно сформулировать никаких ценностей, кроме ценностей выживания и самосохранения, которые объединяли бы нашу условную номенклатуру.

Личная преданность вождю. Ну, что тут можно сказать? Хорошая вещь, конечно, личная преданность, кто бы, собственно говоря, спорил. Но как их на это проверяют, насколько они, действительно, этому признаку отвечают, не знаю.

М.Наки ― Но, только убрав вождя, можно это сделать. Я ни к чему не призываю, но чтобы понять, как реагируют на это…

Е.Шульман ― Или, например, как в восточный сказках, притвориться больным и дальше посмотреть, как кто будет реагировать.

Вот, собственно, вам признаки, вот вам сходства, вот вам различия, можете определять их самостоятельно в качестве домашней работы.

М.Наки ― Нам пишут эсэмэску из Москвы: «Почитайте лучше Восленского», - загадочно скажу я. И мы переходим к нашей следующей рубрике.

Е. Шульман: Священный принцип законотворчества: «Не влезай - убьет». «Не влезай» - диспозиция, «убьет» - санкция

ОТЦЫ. ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ

Е.Шульман ― Итак, на кого мы, собственно, опираемся, Разбирая термин «номенклатура» в его научном смысле? Потому что, кстати говоря, надо заметить, что термин этот при советской власти не был ни каким-то пейоративным, как это называется, ни как-то особенно секретным. Вполне во всяких официальных советских изданиях типа учебника «Партийное строительство» говорилось «номенклатура» - перечень наиболее важных должностей, кандидаты на которые предварительно рассматриваются, рекомендуются и утверждаются партийным комитетом, освобождаются от работы по согласованию с партийным комитетом. То есть элемент согласованности, он был вполне гласным.

М.Наки ― Не стыдились.

Е.Шульман ― Не стыдились. Так вот, откуда мы берем научное описание этого термина? Мы берем его из трудов советского и впоследствии немецкого ученого Михаила Сергеевича Восленского. Михаил Восленский - автор классического труда под называнием «Номенклатура», переведенного на десятки языков мира и вошедшего в мировую научную классику. Он, собственно говоря, написал этот труд, в котором написал дескриптивно и научно проанализировал вот это социально-политическое явление «советская номенклатура».

Какова была его судьба. Михаил Восленский был чрезвычайно успешным советским ученым. Он по образованию был историком. Он закончил МГУ. Он, кстати говоря, в 46-м году работал переводчиком на Нюрнбергском процессе и затем еще некоторое время жил в Берлине, потом вернулся в Москву. Он стал членом академии наук. Он защитил докторскую диссертацию по проблемам германского империализма. В университете Патриса Лумумбы он заведовал кафедрой. То есть он был такой, действительно, успешный советский ученый. Часто выезжал в загранкомандировки.

М.Наки ― Это значит, большая степень доверия.

Е.Шульман ― Да, большая степень доверия. К чему я это рассказываю? Это не был диссидент, который страдал при советской власти, подвергался гонениям и, наконец, спасся на Западе. Это был человек, в общем, вполне входящий в эту самую номенклатуру, которую он так выразительно потом описал. Как вы понимаете, академия наук - это тоже часть номенклатуры и, собственно говоря, вузовская научно-административная аристократия тоже подвергается тому же самому согласованию.

Итак, в 72-м году, находясь в поездке в ФРГ, он остался в Германии. Попросил там политического убежища. Был через некоторое время лишен советского гражданства. Кстати, ему его вернули в 90-м году, когда у нас была перестройка. И, собственно говоря, книгу свою великую «Номенклатура» он писал еще в СССР, пользуясь теми материалами, которые ему великодушно предоставила советская власть. Увез их с собой, и финальный вариант этой книги вышел уже в Австрии, а потом и в США. Там, собственно говоря, в этой самой книге, он и проанализировал советский правящий класс.

Михаил Восленский считается одним из ключевых людей, одним из отцов современной элитологии, то есть изучения правящих элит, политических элит. Его заслуга в том, что он, действительно, описал это явление во всей его цельности, он дал западному миру понятие о том, что такое советская бюрократия, советская номенклатура. Помним, что это не совсем одно и то же, не совсем совпадающие понятия.

На него опираются современные элитологи, те люди, которые выбрали себе эту нелегкую специальность. Она действительно нелегкая, потому что, потому что никакого социологического опроса среди представителей элиты не проведешь, домой в гости не набьешься, они не желают быть изучаемыми, препарировать их как следует практически никогда невозможно, поэтому изучать их приходится по косвенным признакам.

Из последователей и, я бы сказала, пропагандистов Восленского в современной российской науке назову Ольгу Крыштановскую, которая эту же делянку с разнообразным успехом разрабатывает.

Одна из опасностей, подстерегающих элитолога - это желание имплантироваться в те структуры, где бродят его подопечные с тем, чтобы как-то в естественной среде наблюдать их и изучать. Тут есть опасность, как обычно, заразить самого себя чумой, что делали великие врачи эпохи Возрождения - жертвовали собой ради науки. Но не то чтобы это тот метод, который мы посоветовали бы каждому ученому.

Михаил Восленский - завершим это нашим традиционным наблюдением, кто дольше живет - по-моему, 76 лет прожил, умер уже в Бонне, так что, в общем, можно сказать, что, действительно, достаточно долгий срок жизни обеспечивает нам занятие наукой. Ученые умные - будьте как ученые.

М.Наки ― Переходим к вашим вопросам.

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Наки ― Вопросы мы собираем каждый вторник в социальных сетях «Эха Москвы». Вы их там можете писать, задавать. Екатерина Шульман их не видит. И при этом их вижу я, отбираю для Екатерину Шульман.

Андрей Лях спрашивает: «Как должен выглядеть идеальный митинг с точки зрения закона и реализации прав и свобод граждан?» Вот сейчас в России.

Е.Шульман ― К сожалению, точки зрения действующего законодательства идеальный митинг - это митинг согласованный. А для того, чтобы быть согласованным, митингу необходимо произвести такое впечатление на согласующих, чтобы они не почувствовали угрозы.

Кроме того, согласователи митинга должны, по мысли тех, кто согласует, соглашаться на любую, сколько бы ни было неудобную локацию, которая будем им предложена. Соответственно, надо опять же пообещать, что придет не особенно много народу. Цель лучше иметь какую-нибудь общегуманитарную, хотя никогда не угадаешь, какую цель… Вот, например, коммунистам не согласовали митинг, по-моему, как раз на Сахалине в защиту российской принадлежности Курильских островов. Так что если вы думаете, что ваша патриотическая направленность каким-то образом вас украсит вас в глазах согласующих органов, то нет, это не поможет.

М.Наки ― Следующий вопрос. Данила Резановский спрашивает: «Как вы, кандидат наук относитесь к отмене государственного лицензирования ученых степеней? Возможно ли это в России?»

Е.Шульман ― Это очень интересная тема, близкая к душе каждого, кто защищался и хочет защищаться дальше. О чем у нас идет речь сейчас? В апреле прошлого года, 17-го правительство Российской Федерации выпустило постановление, в котором ряду вузов разрешалось присвоение ученых степеней своими силами, без апелляции к ВАКу.

Чем мы с вами отличаемся от остальных стран мира, где присуждаются ученые степени. У нас есть некая высшая государственная аттестационная инстанция, которая утверждает решения ученых советов вузов. Это, собственно, ВАК - высшая аттестационная комиссия. Вы защищаетесь в вузе. Если вы проходили эту процедуру, вы знаете, как это бывает. Дальше ваши материалы поступают в ВАК. Там их утверждают либо не утверждают - бывает и такое. Таким образом, эта высшая государственная инстанция берет на себя ответственность за вашу ученую степень.

Во всем остальном мире степени присваиваются в вузах. Ну, точно так же, как вам присваивается диплом, если вы отучились. Соответственно, престижность вашей степени зависит от того, в каком именно вузе вы защищались. Если это ведущий мировой университет, то все понимают, что - О! Вы ы магистр (доктор, бакалавр) такого-то Гарварда (Оксфорда, Кембриджа и MIT), либо в Алабамском сельскохозяйственном колледже защитили, что тоже хорошо и правильно, но не так круто, как в других местах.

М.Наки ― Как надо-то?

Е.Шульман ― Мы - Российская Федерация - пытаемся каким-то образом перейти на эту общемировую систему с тем, чтобы вузы присваивали бы степени. Ну, что я об этом думаю. ВАК, не в обиду будет никому сказано, довольно сильно потратил свою репутацию на защиту разных фриковых диссертаций и «диссеродильных» комбинатов и фабрик, которые там и сям возникают в те вузах, которые хотят заработать денег. Поэтому сказать, что ВАК является какой-то гарантией, что ни одна мышь фальшивая, плагиаторская, вороватая, понимаете ли, мышь не проскочит мимо его бдительного взора - нет, на самом деле как раз эти мыши и крысы целыми просто косяками…

М.Наки ― И занимают, кстати, высокие должности при этом.

Е.Шульман ― Да, ректоры почему-то особенно, к сожалению, любят иметь фейковые степени, хотя казалось бы. Поэтому если в вузах, которые дорожат своей репутацией, будут присваиваться ученые степени, если будут советы, в которых сидят достаточно авторитетные люди, ВАК не нужен. Приведет ли это к большому распространению степеней в вузах, так сказать, менее оснащенных? Да, приведет. Но этого добра у нас и сейчас хватает. В принципе, я была бы за ликвидацию ВАКа и за академическую свободу.

М.Наки ― Это была программа «Статус». Если вы не успели к началу, на YouTube-канале «Эхо Москвы» сохранилась трансляция. Майкл Наки ее провел. Екатерина Шульман была в студии. В следующий вторник мы с вами обязательно увидимся. Ставьте лайки, и всего доброго!

Расстановка людей по росту

Первая буква "р"

Вторая буква "а"

Третья буква "н"

Последняя бука буква "р"

Ответ на вопрос "Расстановка людей по росту ", 6 букв:
ранжир

Альтернативные вопросы в кроссвордах для слова ранжир

Шеренга от мала до велика

Построение по росту, рангу, степени важности

Построение "по весу, жиру"

Определение слова ранжир в словарях

Википедия Значение слова в словаре Википедия
Ранжир: Ранжир - расстановка солдат в шеренге по росту. В переносном смысле - размещение в определённом порядке, по степени важности, значительности. Ранжир - унифицированный батарейный командирский пункт 9С737 «Ранжир». Ранжир-М - мобильный унифицированный...

Толковый словарь живого великорусского языка, Даль Владимир Значение слова в словаре Толковый словарь живого великорусского языка, Даль Владимир
и пр. см. ранг.

Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков Значение слова в словаре Толковый словарь русского языка. Д.Н. Ушаков
ранжира, м. (от фр. ranger - ставить в ряд) (воен. устар.). Построение по росту в шеренге; теперь только в выражениях: по ранжиру (Расставить, расположить, выстроиться и т. п.; разг.) - по росту, по величине. Физкультурники выстроились по ранжиру. Расставить...

Примеры употребления слова ранжир в литературе.

А сама уже решила, что заварит ему из собственной пачки и подаст в заварочном чайнике прямо в купе, хотя по ранжиру ее вагона делать этого не полагалось.

И боясь растерять Даже крохи уюта, Нучился молчать, Лицемерить, Как-будто, Ничего не страшась - Ни ранжира , ни чина - Не расшвыривал мразь Настоящий мужчина.

Перед Ромашкиным стояла шеренга его взвода, идеально подогнанная по росту, Куржаков тихо сказал: -- Вот так надо строить по ранжиру , товарищ строевик, -- и ушел.

В эту эру, отмечают французские историки Лависс и Рамбо, в общем не слишком склонные критиковать деятельность царской администрации, все подводится под один ранжир .

Идет дедок по улице. Hавстpечу - панк. Дедок его и спpашивает:
- Сынок, как мне пpойти на улицу Ленина?
- Значит так, дед. Отсюдова идешь пpямо до Интуpиста. За ним повеpнешь налево. Чеpез два кваpтала будет остановка. Подъедет восьмой автобус, но ты на него не садись. Ты садись на четвеpтый тpамвай и езжай до конечной. Там pядом подземный пеpеход. В пеpеходе по левой и по пpавой pуке - вход в метpо. Ты иди налево. В метpо дождись поезда и садись в пеpвый или на кpайняк втоpой вагон, там наpоду меньше. Пpоедешь восемь станций, выйдешь, поднимешься навеpх. Там слева от выхода из метpо в паpе кваpталов памятник Маpксу. У него повеpшешь налево. Потом дойдешь до pынка. Hо ты туда не ходи, там все доpого. Ты pынок обойди и повеpни в пеpеулок. Там бабки сидят, тоpгуют. Купишь у них индюка и обpатно до метpо. Доедешь до станции "Вокзал". Там сядешь на пятую или двенадцатую электpичку. Доедешь до станции "Гpибкино". Выйдешь - там две доpоги, одна асфальтовая, дpугая гpунтовая. Ты по асфальтовой не ходи. Иди по гpунтовой. Пойдешь, чеpез полчаса будет лес. Ты чеpез лес пеpейди, там будет пpуд а у пpуда стаpая стpойка. Зайди на стpойку, там фуpа с киpпичами пеpевеpнута. Ты за нее зайди и сними штаны. Потом возьми индюка и киpпичом pазбей ему башку, а мозги собеpи. И е%и мозги индюку, а мне не надо, дед, потому что ты стоишь на улице Ленина.